Жизнедеятельность Чингисхана обусловила социально-экономическую эволюцию, формационный переход общества от феодального к капиталистическому. В ракурсе  «этой концепции, государство – «естественно» (то есть путем насилия) возникшая организация властвования одного племени над другим, а это насилие и подчинение властвующим подвластных является основой возникновения экономического господства» [1, с.34]. Как это случилось в Европе опять же под воздействием тюрко-язычных гуннов, когда они захватили большую часть Европы и стали экономически господствовать, и так же сменили рабовладельческую формацию на феодальную. Гунны разгромили германские племена, часть их вошла в состав Гуннской империи в Европе, а часть была вынуждена нападать на Римскую империю. Вот как это описывает Бертран Рассел: «В самый разгар вторжения германцев империя подверглась нападениям гуннов, которыми предводительствовал Аттила (406-453). Гунны принадлежали к монголоидной расе, но, несмотря на это, часто вступали в союз с готами.

Однако в критический момент, когда в 451 году гунны вторглись в Галлию, они находились в конфликте с готами» [2, с.444]. «Когда Галлия (рассказывает один из галльских писателей) подверглась нашествию варваров, сначала Аттилы, а затем готов, вандалов и Алариха, «все ученые мужи по эту сторону моря бежали, причем в стороны, расположенные по ту сторону моря, особенно в Ирландию». Если кто-либо из этих ученых искал убежище в Англии, то их должна была ждать неминуемая смерть от англов, саксов и ютов; тем же, кто бежал в Ирландию, удалось, действуя совместно с миссионерами, перенести сюда значительную часть тех знаний, которые исчезли на континенте» [2, с.481-482]. Забегая вперед, следует сказать, что это миссионерство и «знание»  в последующие формации стали тормозом развития Ирландии в отличие от Англии.

Возвращаясь к Аттиле, скажем, что последний затем «повернул против Италии и подумывал о походе на Рим, но был отговорен от этого папой Львом, который указал на то, что Аларих умер после того, как разграбил Рим (в 410 году). Однако снисходительность Аттилы не пошла ему впрок, ибо в следующем году он все равно умер. После его смерти держава гуннов распалась» [2, с.444].  Однако процессы, начатые гуннами во главе с Аттилой по смене формации от рабовладельческой к феодальной, стали необратимыми.

Рабовладельческий «Рим уже не мог защищать границы от вторжения иноземных племен и прежде всего германцев – восточных соседей Галлии. В итоге большая часть страны была захвачена вестготами, бургундами, франками, (салическими и репуарскими) и некоторыми другими племенами. Из этих германских племен в конечном итоге оказались наиболее сильными салические франки (возможно, так называлась в древности одна из рек нынешней Голландии). Им потребовалось чуть более 20 лет, чтобы в конце V– начале VI в. захватить большую часть страны. Гало-римляне, по численности в несколько раз превышавшие франков оказались в положении зависимого населения. Вместе с тем галло-римская аристократия частично сохранила свои богатства. Учреждения родоплеменного строя начинают уступать место новой организации во главе с военным вождем – королем и лично преданной ему дружиной. Король и его приближенные фактически решали все важнейшие вопросы жизни страны, хотя ещё сохранялись народные собрания и другие институты прежнего строя франков» [3, с.120]. «Возникновение государства у франков связано с именем одного из их военных вождей – Хлодвига (486- 511) из рода Меровингов. Под его главенством была завоевана основная часть Галлии» [3, с.121]. Из этого исторического факта вытекает, что «при этом ведущиеся воины, с одной стороны, производят «разрушительное действие», а с другой – в них обнаруживается и ‟положительная, известным образом созидающая государства сила”» [4, с.113].  Так Чингисхан «завоеватель мира был, прежде всего, его непреклонным возродителем. Железом и огнем он открывал древние мировые пути для шествия будущей цивилизации», [5, с.130] т.е. капиталистической цивилизации. Здесь надо ‟зреть в корень” этого нового, проявившегося явления, «что ‟слепые силы социальной эволюции”, насилия рассматриваются не как некое ограниченное, локальное, а как глобальное, к тому же «естественное» явление, не только порождающее единство противостоящих друг другу «элементов» государства – победителей и побежденных, правящих и управляемых, но и имеющее далеко идущие социально-экономические последствия» [4, с.111]. В исторической реальности так и случилось, Чингисхана отца буржуа, «Европа, т.е. ‟то же”, ‟христианство”, этого грубо говоря – не поняла. Так как он вел свои войны не за религию, как Магомет, и не для личного или государственного возвышения, как Александр Македонский и Наполеон, то европейцы были поставлены в тупик. Объяснение этой тайны лежит в простоте тюркского характера…  В противоположность Наполеону он ни в малейшей степени не был фаталистом, равным образом ему не приходило в голову присваивать себе, подобно Александру Македонскому, атрибут бога» [5, с.131]. Просто он был носителем новых социально-экономических отношений. «Глава обширного из государств мира, занявшего 4/5 Старого света, властелин около 500 миллионов душ (на сегодняшний день несколько миллиардов – примечание Т.Г.), а следовательно, по понятиям своего века, обладатель несметных богатств, он до конца дней своих чуждался роскоши и излишеств» [5, с.129-130].

Возможно анализируя деятельность Чингисхана и его потомков, К. Каутский, сторонник теории насилия, сделал такие выводы: «что при дальнейшем развитии общества государство трансформируется в инструмент всеобщей гармонии, в орган защиты и обеспечения всеобщего блага как сильных, так и слабых» [6, c.31]. Действительно «идеалом Чингисхана было создание единого царства Человечества, так как только тогда,- как он справедливо думал,- прекратятся взаимные войны и создадутся условия для мирного процветания человечества как в области духовной, так и материальной культуры» [5, с.131]. Этот идеал Чингисхана осуществляется в единой Европе, в средневековье же  Европа была очень отсталой, как в экономическом, так и в культурных отношениях да к тому же раздроблена с сеньориальными монархиями – «это форма феодального государства, построенного по принципу сюзеренитета-вассалитета. В странах Западной Европы сеньориальная монархия была распространена с IХ по ХIII века. Предпосылки для возникновения сеньориальной монархии складывались в процессе формирования феодальных отношений» [7, с.59], «определявшее в конечном итоге развитие феодальной государственности. Это период феодальной раздробленности (IХ–ХIII вв.)» [3, с.114]. «Раздробления верховной власти или слияние верховной власти с земельной собственностью. Владелец сеньории соединяет частные права собственника земли с государственными правами на лиц, живущих на его земле. В административной системе феодального государства главную роль играли органы сеньориального управления.

Центральная власть наделяла феодалов особыми правами – иммунитетом, в силу которого сеньория изымалась изведения государственных властей в судебных, податных, административных делах»[7, с.59-60]. «Развития феодального иммунитета привело к расширению прав вассалов на землю и к ограничению их обязанностей по отношению к сюзерену. Дробления крупных сеньорий привело к ослаблению центральной королевской власти и фактическому распаду единых государств на ряд сеньорий. Основная масса вассалов не подчинялась королю (принцип «вассал моего вассала – не мой вассал»), власть которого становилась номинальной и распространялась только на территорию его домена. Король рассматривался как «первый среди равных». В условиях господства натурального хозяйства, политической децентрализации феодальная раздробленность привела к экономическому укреплению отдельных сеньорий, так как феодалы эффективнее осуществляли функции государственной власти по отношению к подвластному населению.  Следует отметить, что классическая сеньориальная монархия складывается во Франции. Особенностью Германии стал затянувшийся период феодальной раздробленности. В Англии сеньориальная монархия отличалась сохранением авторитета королевской власти, ограничивший феодальный иммунитет. В ходе норманнского завоевания Англии король Вильгельм объявил себя верховным собственником земли и обязал всех землевладельцев принести ему вассальную присягу. В результате в Англии рано оформляются верховенство королевского правосудья по отношению к феодальным судам» [7, с.60-61]. «Этим романо-германская правовая система отличается от английского права, где развитие общего права было связано с усилением королевской власти и с существованием сильно централизованных королевских судов. На европейском континенте ничего подобного не наблюдалось» [8, с.54].

Сильная экономическая отсталость средневековой феодальной Европы от Азии  связано в первую очередь с христианским мракобесием. Религия в Европе тормозила развития экономических и правовых отношений. «Для чего было знать и уточнять правовые нормы, если успех дела зависит от таких средств, как суждение божье, клятвы сторон, процедура очищения, судебное испытание, или просто произвол местной власти? Для чего добиваться судебного решения, если никакая власть, располагающая силой, не обязана и не готова предоставить эту силу в распоряжение выигравшего процесс? Во мраке средневековья общество вернулось к более примитивному состоянию» [8, с.52]. Такого не могло случиться в высокоразвитой средневековой Азии к тому же в нужное время в нужном месте оказался Чингисхан. «‟Разрушитель” разрушил и преграды темных веков, – говорит о Чингисхане европейский писатель Лэм. – Он открыл человечеству новые пути. Европа пришла в соприкосновение с культурой Китая» [5, с.131]. Своими завоеваниями Чингисхан создал единое экономическое пространства.

Начнем с денег (между прочим, это слово тюркского происхождения), в советском энциклопедическом словаре дается такое понятие денег: «особый товар, выполняющий роль всеобщего эквивалента. Стихийно выделилась на определенном историческом этапе. В до капиталистических формациях роль денег выполняли различные товары (шкуры зверей, зерно, скот), постепенно она перешла к благородным металлам (золоту, серебру), наилучшим образом отвечающим, требованиям денежного товара» [9, с.379]. Отсюда следует, что деньги стали двигателем экономических отношений только при капиталистической формации, выражающее в формуле Карла Маркса «товар деньги товар».  Казалась бы « деньги – это древняя реальность, или, лучше сказать, древнее техническое средство, предмет вожделений и внимания; и тем не менее они не переставали удивлять людей. Они казались последним таинственными и вызывающими тревогу. Прежде всего, они были сложны сами по себе: сопутствующая им денежная экономика нигде и не сложилась окончательно, даже в такой стране, как Франция ХVI и ХVII вв., и даже ещё в ХVIII в.» [10, с.464]. Другое дело Китай, он «мог без угрозы для себя позволить себе неторопливое развитие денежного обращения: ему достаточно было стоять выше своих соседей.

Выделим, однако, гениальное решение – бумажные деньги, которые в целом продержались с далекого IХ и по ХIV в.; решение это было особенно действенным в тюрко-монгольские времена, когда Китай на путях через Центральную Азию оказался открыт одновременно для мира степей, для мусульманских стран и для Запада. Бумажные деньги по мимо тех внутренних удобств, какие они представляли при платежах между провинциями, позволяли сохранить серебро для тех затрат металла, каких требовала эта торговля со Средней Азией и с европейским Западом (заметим мимоходом как отклонение, что Китай тогда экспортировал белый металл). Именно бумажными деньгами император взимал определенные налоги, бумажными деньгами, на которые, как понимает Пеголотти, иноземные купцы должны были обменивать свою звонкую монету, каковую им возвращали при выезде из страны. Использование бумаги станет ответом китайцев на конъюнктуру ХIII – ХIV вв., способом преодолеть трудности, присущие архаической форме обращения тяжелых медных или железных caixas, и оживить внешнюю торговлю на шелковом пути» [10, с.481]. Говоря проще, если раньше бумажные деньги были только в Китае т.е имели локальное хождения то с завоеваниями Чингисхана и образования конфедерации они приобрели международное значение.  В отсталой Европе еще долго будут тормозить развитие экономики, натуральный обмен и архаичные формы обращения тяжелых металлических денег.  Только в ХV в. первыми учеными-экономистами нового времени, стала научная школа меркантилистов, заявившие следующее: «Богатством является лишь то, что может быть обращено в деньги» [11,с.28]. Сейчас «законодательно установленный в стране денежный знак, основной элемент денежной системы страны, являющийся единицей денежного измерения. Например, денежная единица России является российский рубль, денежной единицей США – доллар, денежной единицей Великобритании – британский фунт стерлингов», [12, с.88] в единой Европе – евро. Мы в современном мире не представляем свою жизнь без бумажных денег: покупаем продукты, одежду, удовлетворяем свои духовные потребности, приобретая книги, картины и т.п., пользуемся общественным транспортом или ездим на своей машине, на отдых уезжаем к морю или еще куда-то,    следим за курсами валют и меняем их и т.д. Деньги стали, как отмечает Карл Маркс: «Играть в товарном мире роль всеобщего эквивалента делается его специфической общественной функцией, а следовательно, его общественной монополией» [13, с.79]. В данное время мир столкнулся с банковским кризисом США, который охватил практически все страны мира, что показало нам, как мы зависим от «бумажки» в частности от «зеленой бумажки».  «Бумажки», ставшие «монстрами» в современной экономике, начинали делать первые шаги при помощи дальновидного Чингисхана,  в регулировании экономических отношений в его огромном государстве, «перехода от всеобщей формы стоимости к денежной форме.» [13, c.79]. В созданной Чингисханом конфедерации, в данном случае, правильнее будет назвать, в большом экономическом пространстве, натуральный обмен и металлические деньги замедляли товарооборот больших объемов шелка, фарфора, железа, серебра,  изделий из кожи, сельскохозяйственной продукции и многих других товаров, а вот удобная в обращении ‟бумажка” – «как эквивалент, выталкивается всеми другими товарами из их среды». Далее Карл Маркс уточняет: «И лишь с того момента, когда такое выделение оказывается окончательным уделом одного специфического товарного вида, – лишь с этого момента единая относительная форма стоимости товарного мира приобретает объективную прочность и всеобщую общественную значимость. Специфический товарный вид, с натуральной формой которого общественно срастается эквивалентная форма, становится денежным товаром, или функционирует в качестве денег» [13, с.79]. Дальновидности и прочности, предложенных народам Азии и Европы Чингисханом бумажных денег, мир пользуется до сих пор. В России некоторые государственные институты передовой по тем временам финансовой системы функционирую до сих пор, например:

1. «КАЗНА» (от тюрк. – хранилище денег) – «финансовые ресурсы государства централизованные государственные источники финансов» [12, с.165], отсюда произошло: Казначейство; Казначей; Казначейская Эмиссия; Казначейские билеты; Казначейские боны; Казначейские векселя; Казначейские обязательства; Казенное предприятие.
2. «ДЕНЬГИ» (от деньга тюрк. tänkä – ист. старинная русская монета в полкопейки) – 1) металлические и бумажные знаки, являющиеся мерой стоимости при купле-продаже; то или иное их количество, сумма; 2) капитал, средства (например располагать деньгами)», [14, с.187] отсюда произошло: Денежная база; Денежная «вуаль»; Денежная гипотеза; Денежная единица; Денежная иллюзия; Денежная масса в обращении; Денежная масса совокупная; Денежная рента; Денежная реформа; Денежная система; Денежная школа; Денежное обращение; Денежное покрытие, денежное предложение; Денежно-кредитная политика; Денежно-кредитные кризисы; Денежные агрегаты; Денежные документы; Денежные доходы населения; Денежные знаки; Денежные накопления; Денежные обязательства; Денежные расходы населения; Денежные средства; Денежные средства в пути; Денежные средства предприятий; денежные фонды; Денежный аккредитив; «Денежный голод»; Денежный капитал; Денежный механизм; Денежный мультипликатор; Денежный начет; Денежный перевод; Денежный поток; Денежный рынок; Денежный стандарт; Денежный товар; Денежный фетишизм; Деньги мировые.
3. «БАРЫШ (тюрк. baryş=мир, соглашения) прибыль, доход от коммерческой операции». [12, с.38] Кроме того в Российской империи была денежная единица.
4. «АЛТЫН (тат. altyn=золото) – старинная русская монета достоинством в три копейки» [14, с.30].

Все это свидетельствует о четкой работе передовой финансовой системы в конфедерации Чингисхана, что в последствии было воспринято в отсталой Западной Европе. Напрашивается резонный вопрос: почему же Китай, Средняя Азии и Россия, наследницы Чингисхановской империи не восприняли и не поняли ростков новых капиталистических отношений. Забегая вперед, постараемся ответить и для начала начнем с Китая. «С победой крестьянской «жакерии», которая привела к власти национальную династию Мин, Великий тюрко-монгольский путь на Запад был нарушен. Эмиссия бумажных денег продолжалась, но стала ощутимой инфляция. В 1378 г. 17 бумажных caixas стоили 13 caixas медью. А через семьдесят лет, 1448 г., требовалось отдать тысячу бумажных за 3 caixas в монете. Такая инфляция с тем большой легкостью нанесла удар бумаге, что последняя напоминала о ненавистном режиме монголов. Государство от нее отказалось, и только местные банки еще поддерживали бумажные деньги в обращении для локальных надобностей. С того времени в Китае была только одна монета – его caixas, или cachas, или, как говорили европейцы, медные sapeques. Будучи старым изображением, появившимся за двести лет до н.э., они на протяжении веков несколько видоизменились и устояли против сильной конкуренции со стороны соли, зерна и ещё более серьезной – со стороны шелка (в VIIIв.), и против вновь возникшей конкуренции со стороны риса в ХV в. когда исчезли бумажные деньги» [10, с.482].

Тюньдешев Г.А.,
Россия, г. Абакан
tundesev@mail.ru

Источники и литература:

1. Комаров С.А. Общая теория государства и права: Курс лекций/ Издание 2-е, исправленное и дополнено.- М.: Манускрипт. 1996. С.34.
2. Рассел Б. История западной философии. В 3 кн..: 5-е изд., стер./ Подгот. Текста В.В. Целищева. – Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2007. С.444.
3. Всеобщая история государства и права: Учебник/ Под ред. Проф. КИ. Батыра.- М.: Юристъ,1999. С.120.
4. Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права: Учеб. – М: ТК Велби. Изд-во Проспект, 2006. С.113.
5. Эренжен Хара-Даван. Чингис-хан как полководец и его наследие. Культурно-исторический очерк Монгольской империи Х II–ХIV вв.. 2-е издание. Элиста. Калмыцкое книжное издательство, 1991. С.130.
6. Теория государства и права. Курс лекций/ Под ред Н.И. Матузова и А.В. Малько. – М.: Юристъ, 1997. С.31.
7. Абдурахманова И.В., Орлова Н.Е. История государства и права зарубежных стран: 100 экзаменационных ответов. Изд. 4-е, исправ. и доп. Москва: ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: издательский центр «МарТ», 2006. С.59
8. Давид Р. Основные правовые системы современности/ Пер. с фр. и вступ. ст. В.А. Туманова.- М.: Прогресс,1988. С.54.
9. Советский энциклопедический словарь. Глав. ред. Издание четвёртое, исправленное и дополненное. – М.: «Советская энциклопедия», 1990. С.379.
10. Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное. Материальная цивилизация экономика и капитализм, ХV – ХVIII вв. т.1. Перев. С франц. Л.Е. Куббеля, вступ. ст. Ю.Н. Афанасьева. –М.: Прогресс. 1986. С.464.
11. Липцсиц И.В. Экономика без тайн.- М.: «Дело ЛТД», 1993. С.28
12. Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш.Ю Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь – 3-е изд., доп. – М.: ИНФРА-М, 2000. С.88.
13. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т.1, кн.1. Процесс производства капитала. – М.: ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, 1988. С. 79.
14. Булыко А.Н. Большой словарь иностранных слов. 35 тысяч слов. – М.: «Мартин», 2006. С.187.