Диалог религиозных культур народов Центральной Азии и Сибири

Никифоров В. М.,
ИГИиПМНС  СО РАН,
(Якутск, Россия)

Вполне правомерен вопрос: что способствовало этому диалогу? Не в последнюю очередь языковой фактор. Если между собственно тюркскими племенами, вышедшими, скажем так, из «недр» 1-2 го тюркских, уйгурского, сеянтосского, кыргызского, кимакского… каганатов, языковая общность бесспорна, то относительно контактов между монголоязычными и тюркоязычными этносами любопытная гипотеза, выдвинута автором одной из более или менее свежих работ о монголах А.А.Доманиным, он дважды   в самом начале своей книги «Монгольская империя Чингизидов» (М., 2005) выдвинул положение, что «во времена Чингисхана тюрки и монголы вполне понимали друг друга (как сейчас, например, русские и украинцы)»; во второй раз: «великолепно понимали друг друга и это не могло не способствовать тому, что тюркский род становился монгольским, и наоборот». (В этом нюансе окончательное слово за лингвистами и этнологами). В этом кроется, на наш взгляд, суть явления, не раз повторявшегося в истории, когда в тени лидера остается далеко не последняя составляющая. «Чингисхану удалось объединить, собрать в один кулак весь монгольский мир, а затем присоединить к нему тюркскую степную мощь – отсюда небывалый размах его завоеваний», – пишет Владимир, митрополит Бишкекский и среднеазиатский (Земля потомков патриарха Тюрка. – М., 2002. – С.92).

Эта тенденция повторилась спустя пару, веков, когда под началом выходца из монгольского рода Тамерлана вновь сплотился кочевой мир, как пишет Гарольд Лэмб: «Предводители тюркских племен знали, что долго не проживут, сражаясь под штандартом Тимура. Но он рисковал наравне с ними и имел столько же ран на теле, сколько они. Дни, проведенные вместе с ним, были наполнены энтузиазмом, и военачальники шли в бой с песнями…». Родству душ способствовала религиозная свобода, обусловленная веротерпимостью монголов. Вряд ли это была расчетливая политика, суть, скорее всего, заключалась в мировосприятии монголов, для которых Бог (Тенгри) был един, но у других народов под разными именами, со многими и многими значениями. Например, у якутов Тангара это и «видимое небо», и «общее название добрых (светлых, белых) духов-покровителей», и «Бог; божество, божеское естество» (Пекарский).  Известно, что места Верховного бога у тюрков в шаманской мифологии занимали боги под другими именами,  у монголов в особенности (Ульгень, Хормуста…). Религии в эпоху Чингисхана были синкретичней, одно только манихейство представляло собой сплав зороастризма, маздеизма, парсизма…, т.е. синтез халдейско-вавилонских, иранских, христианских… мифов.  Впоследствии конфессии, «выросшие» на этой почве, обособившись, в религиозном угаре «растащив» чингизидов по мечетям, церквям, пагодам…, развалили Великую империю.

Мы упомянули выше слово Хормуста. Монголизированное Курбус, несомненно, восходит к индоиранской традиции. Русские эпосоведы и мифологи подчеркивают наличие этого божества также и у тибетцев, у этносов Кавказа и Средней Азии. Но никто до сих пор не фиксировал наличия Хормусты в якутском олонхо, а оно наличествует в тексте сказителя М.Ф. Аммосова «Бэйбэльджин Бэргэн»: «Кюлюгюрэс иэччэхтээх, Курмуус тыыннаах, Кудэн ара5ас аттаах Кюлюк-баатыр» [«С хрустящими суставами, с дыханием Курмуса Кюлюк-батыр, ездящий на желтом коне,»]. Встречается здесь и выражение «кююстээх кюлюктээх», буквально: «имеющий сильную тень». Кстати, одним из четырех «кулюков» (имеется в виду только типология) Чингисхана был Субедэй-багатур («Сокровенное сказание»). Согласно хронологии, выстроенной нами, заимствование могло быть у предков якутов и не через монголов, а напрямую из Центральной Азии. Установление времени перехода, проникновения этого персонажа в мифологический пантеон народов Южной Сибири могло бы конкретизировать и этнос, через который произошла транспортация. Обоснование взаимосвязи: «Тесному контакту между тюрками и иранцами способствовала, в первую очередь, их идеологическая общность, длившаяся в течение почти двух тысячелетий, сначала на базе буддизма, затем манихейства и, наконец, ислама» (Х.Г.Короглы. «Художественные каноны и видоизменение эпоса»). Сюда, к числу религий надо также прибавить зороастризм, особенно такое его краеугольное положение, как дуализм, так присущий идеологии якутского героического эпоса – олонхо.

Добавить комментарий