Поклонение Природе как основное учение тэнгрианского мировоззрения башкир

Султангареева Р. А.
УНЦ РАН ( Уфа,  Россия)

Тэнгрианство – первичное мировоззрение и могучее учение человека, находящегося в гармонии, единстве и в полном согласии с Природой.
Все обрядовые празднества, природопоклонческие ритуалы, проводимые в определенный период времени (зимнее, осеннее, летнее, весеннее солнцестояния), на особом месте (гора, поле, двор), под определенной номинацией (Нардуган, Науруз, Каргатуй, Сумбуля, Свадьбы сенокоса) и с соответствующими каждому обряду функциональными способами (жертвоприношения, ритуальные танцы, мимические пляски, словесные заклинания, обращения к стихиям и т.д.) – не столько дань или обожествление Природы, сколько разумные методы включения человека в ритмы и законы жизни Природы.
Отсюда концепт «культ природы» целесообразно ныне прочитывать не с пренебрежительными оценками «языческое» или «первобытное», а с позиций осознания традиций, обрядов как жизневедческих, единственно возможных форм и обязательных во имя выживания норм отношений человека с Природой, с миром.
До последнего времени обряды природоведческого характера расценивается как нечто опосредованное, также дополняющие или санкционирующие сезонные события особые действа. Однако, человек древности, ощущая ритм, движение и развитие  живой Природы, а себя органической частью ее, подчинял себя этим законам Природы и прорабатывал специальный сакральный язык общения с особым миром – язык йола (обрядов, традиций у башкир).
Ибн Фадлан в Х веке зафиксировал особенности мировоззрения башкир, как поклоняющихся тринадцати основным богам (тэнгри) и главному, который «живет на небе»1. Тем самым, он сумел описать особенности сознания и ритуальных практик башкир-тэнгрианцев той эпохи. Примечательно, что среди божеств называется и тэнгри человека. Значит, человек не противопоставлял себя Природе и не стремился главенствовать над ней. Человек знал себя частью такой же живой Природы, как сам и потому соблюдал правила согласия и взаимопонимания, гармонии с внешней средой.
Именно в этом лежат истоки многочисленных запретов природоведческого характера: нельзя убивать лебедей – род заболеет неизлечимой болезнью; нельзя рубить одинокое дерево – проклятье падет; без нужды не беспокой землю – дороги несчастливые будут и т.д. Природа не столько наказывала (как принято считать), она лишала защиты и покровительства человека и выбрасывала из своего макрокосма человека, нарушающего ее законы. Таковую логику долга и обязательств Человек осознал и сформулировал в нормы запретов – неписаных законов. Принципы жизневедения тэнгрианец не разделял от норм жизни, особенностей жизни Природы.
Постепенно человек отдалялся от Природы, все больше осваивая оседлый образ жизни, терял зависимость и чувство единства – взаимообязанности с Природой. В результате появляется выпад главенства, мотив снисхождения к силам Природы, а отношение к живой сути Земли как «матери», Воды как «матери», исчезает.
Разумный, духовно-чистый и понимающий несокрушимую мощь Природы человек обращался к стихиям напрямую, на «ты» называя Солнце – тетей «Ҡояш апай», Дождь – «дядей или братом – ямғыр ағай» или “инәй”, “инә” (Мать воды).

“Мать Земли!

Разреши копать могилу,

Время пришло вернуться

К тебе ушедшему в мир иной бәндә (человеку)”, – говорят так перед копанием  могилы.

В обширном материале по обрядовому фольклору отражены не только быт, верования, синкретичное искусство, но и сохранились реалии жизневедения, духовно-нравственные принципы и законы морали, по которым жило общество. «Вода святая и живая. Она и подарок Тэнгри. Если во время ледохода на берег выбрасывало кусочки льда, мы их собирали и растопив, кипятили чай теляк – чай благопожелания. Так учили бабушки, очень полезная эта вода. Говорили, что это дар Тэнгри»2. «После весеннего очищения колодцев от грязи, ила, талых вод, устраивали угощения друг друга, а самому хранителю колодца приносили хаир. Подаяние охраняло от невзгод и болезней, оно же посвящено духу воды»3. «Когда выходишь утром во двор, нужно наступать с правой ноги на землю и сказать: «О, земли пуповина и хозяин земли Кутдус, я приветствую тебя!» Смотришь налево и говоришь: «Приветствую и благодарю тебя, хозяин Кутдус!»
«Перешагивая порог, наступай на Землю с правой ноги и приветствуй, здоровайся с ней и скажи: На тебе моя жизнь, Под тобой мое вечное лоно. Поклон мой тебе, мать Земля!» Так нужно величать ее, землю. Ведь все на ней растет. Она все знает, никогда не спит. Вода укрывается белой пеленой и спит, а Земля не спит. Вон она… плачет ныне от того, что роют, продают. Поля пустеют… »4   «Хозяин Земли – Хубби хужа, я тебя благодарю». Скажешь это – тэнгри Земли возрадуется!»Вот в таковых правилах поведения отражена жизненно важная, на уровне идеологии позиция творческого существования народа.
Таким образом, «для поздней эпохи неолита единственным и высшим абсолютом была Природа. Равное положение людей в обществе исключало обожествление человека и поклонение ему, а также необходимость в посредниках, стоящих между людьми и всевышним Творцом, который назывался  у алтайских народов Тэнгир[i] Нам представляется, что здесь следует указать народов Урала – башкир, чувашей и др.
Народотворчество, в основе которого лежат идеи единства человека с Природой, есть возможность познавать и изучать не столько с точки зрения идей «фантазий первобытного» и т.д., а в плане достоверных реалий культуры древних и развитых цивилизаций, не столько, как плод «отсталого мышления», осознавая все это с точки зрения антроцентризма, а скорее – с точки зрения экоцентризма. Язычество – термин не научный, скорее теологический и политический. Все, что было связано с народной мудростью, опытом и образом жизни («язык» означает народ) в угоду религиозных канонов, затем революционных новшеств (1930–50-е гг.), было сметено под унизительное слово «язычество», понимаемое как варварство, а этнографы, фольклористы репрессированы, множество трудов уничтожены.
Специальное вознесение молитв, благодарение земли, умение построить достойный разговор со стихией – это доля благородного, сильного и мудрого пользователя дарами Природы, но не варвара. Многожанровый репертуар закличек Солнца, дождя, новый Луны, радуги, приливов воды и нового огня «сығыр уты», получаемого для исцеления скотины, а также и жителей села, поэтические речитации, произносимые воронам – вестникам Нового года и т.д. – это объективные реалии разумного почитания Великой силы Природы и установления партнерских отношений. Этот многожанровый фольклорный арсенал знаний природоведческого характера сохранен в фольклорной памяти до сегодняшних дней благодаря могучей силе тэнгрианского мировоззрения, по природе своей способного к самовоспроизводству и отвечающему основному человеческому закону – творить добро в гармонии с Природой.
Раскрывая суть, значение, семантику и функции природоведческого (специально не называю календарного!) фольклора, мы имеем возможность обозначить основные мировоззренческие, ритуальные, философско-этические нормативы тэнгрианства башкир. На основе огромного фактологического материала, собранного во время экспедиций, командировок, есть возможность реконструировать особенности тэнгрианского образа жизни башкир. Здесь их представляем лишь вкратце.
Реалии тэнгрианского мировоззрения в необрядовом фольклоре отражены опосредованно: в сказках, эпосе, легендах в форме идейно-этических норм, духовных направлений и т.д. представляется отношение к Тэнгри. В обрядовом фольклоре же поклонение Тэнгри запечатлелось во всех ритуальных достоверностях и реалиях. Предоставляем самые яркие из них для анализа: обряд жертвоприношения Тэнгри из рассказа Ф. Нефедова «Ушкуль» (это единственное почти научное описание обряда поклона Тэнгри, сделанное ранее) и наиболее полный текст ритуальной практики – поклонения Тэнгри, записанный автором в 1992 г. в Кугарчинском районе.
Писатель, путешественник и собиратель башкирского фольклора Филлип Нефедов (1838–1902 гг.) в свое время отмечал, что «магометанство прививалось между башкирами весьма медленно, и только за последнее время – и то не все башкиры сделались более или менее ревностными приверженцами ислама»7.
Повествуя древнюю легенду со слов старого курайчи (сказителя-певца), называемую «Ушкуль» (самопожертвование), он ярко изобразил обряд тэнгрианского праздника – жертвоприношения, совершаемого ранней весною. Особо ценным этот материал делает то, что в рассказе содержится не только детальное описание обряда, но даются и молитвенные слова – обращения тэнгри земли, тэнгри скота, тэнгри коней.
Примечательно в рассказе Ф. Нефедова уточнение о том, что «башкирский князь приносил жертвы богам, – тогда башкиры не были еще правоверными»8, что указует на древние доисламские истоки обряда.
«Глава рода Хасан-Фаткулла стал лицом к полудню (солнцу – Р. С.) и подняв руки кверху, громко воззвал: Великий бог, живущий на небесах! Мы, башкиры, пришли на это священное место, чтобы принести тебе от наших благодарных, чистых сердец любимые тобою жертвы!

Вот непорочные бараны,

Янтарный мед,

Жемчужное просо и отборный ячмень.

Прими наши жертвы и даруй своему народу благоденствие, мир и счастье!

Не отнимай у народа свободы;

Как свободными, по твоей воле люди родились на свет, так свободными бы они всегда и жили! Великий бог! Услышь молитву башкирского народа и исполни его прошения!»

Затем, как того требовал ритуал, подняв руки к небу, все повторяют за ним молитвенные слова:

«– Великий бог! Услышь молитву башкирского народа и исполни его прошения!»9

После этого глава рода закалывает сразу трех баранов, высыпает на них просо, ячмень, обливает медом. Обмыв руки, обращается к тэнгри земли:
«– Богиня земли! Прими наши жертвы, пошли земле плодородие, хорошее просо и ячмень, сытную траву и всякое полезное людям и скотупроизрастание»… Люди снова повторяют последние слова князя (означает главу рода – Р.С.).  Помимо этого глава рода обращается к богу стад, к богу лошадей, к солнцу, к богине лесов и многим другим и посвящает жертвы каждому. Понятно, что под «богиней земли» имеется ввиду тэнгри земли.
Примечательно и то, что обсыпание жертвенных животных зернами, обливание медом или разукрашивание лоскутками – типологически общие действия в обрядах многих народов10.
Таким образом, в данном описании четко обозначены все ритуальные особенности жертвоприношения Кјк Тэнгри (главному божеству) и другим богам, о которых упоминал в свое время И. Фадлан. В описании ясно указываются: время – ранняя весна, первый травостой (культовые празднства в традициях многих народов); место – вершина зеленого холма и способы (скачки, бега, силовые состязания, жертвоприношения и т.д.) проведения обряда поклонения Тэнгри.
Со временем основные компоненты поклонения Тэнгри исчезают, адресат (направленность), функции, а словесные обращения-моления приобретают исламские мотивы и символику: хозяина земли называют Кутдус (на арабском языке означает чистый, святой), хозяина посевных полей – Хуббихужа (достойный, любимый глава).
Ритуальную практику моления Тэнгри удалось записать в 1992 г. в дер. Юлдыбай Кугарчинского района. Ведущая обряда громко молилась, обращаясь к Тэнгри, а подруги повторяли ее слова. Молящиеся исступленно просили благодати земле, людям, миру, скотине, калекам, сиротам и завершили сакральний акт обещанием о том, что взамен всем дарам Тэнгри они будут молиться, приносить жертвы, делать полезные дела. Они воссоединили обращенность, возблагодарив и назвав и Ходая, и Аллаха единого и Тэнгри. Завершив моление-обращение, ведущая обряда закрепила свидетельство присутствующих, три раза повторив вопрос:
«– Вы свидетельствуете моление?» Те три раза подтвердили молитву: («Да, свидетельствуем!»)11 В тексте моления традиционны вопрошания благодати людям, покоя и мира Природе, повелителям, правителям и т.д. Так, несмотря на укрепление ислама, в генетической памяти до сих пор сохраняются поклонческие идеи Тэнгри. Если в молебнах и произносятся «Аллах» или «Ходай», то формулы определения этих божеств (по сути одного единого Бога) почти идентичны. (Ты один, Ты един, Не рождаешься, не рожаешь, Тебя нет нигде, Ты – везде, Ты – высший Тэнгри – так определяется Аллах. (Салэт, хадис 1493; Салэт, хадис 1496 и т.д.) Так же определяется Тэнгри: «Ты – один и Ты – един, Не рожаешь, Не рождаешься».
«Тэнгрианство, как раннее и первичное мировоззрение человечества, алтайские народы смогли донести до V–IV веков н.э. пока оно не стало вытесняться христианством, исламом и буддизмом»12.
Возблагодарения Тэнгри произносятся в контексте поклонения и почитания сил Природы ее хозяев (эйә): «От имени доли всех хозяев воды, огня, земли, воздуха мы шлем тебе благодарение и просим лучших повелений!» Благодарение, называние и посвящение жертвоприношения, получение желаемого и снова благодарение – мотивы, регламентирующие основную идею «языка» Природы в обрядовом фольклоре, т.е. языка жизни человека первобытной эпохи и суровых условий. Это язык не только выживания, но и самоопределения и самовыражения личности:

Солнце сестра, выйди, выйди!

Жирного барана зарежу,

Голову тебе положу,

Кашу масляную сварю,

Ложку тебе положу!

Нас обогрей, пожалей,

Хлеба пусть растут скорей и т.д.

Природа не очеловечивалась, как считают, она принималась живой по сути. Живая, могучая, но иная, чем человеческая сфера воспринималась естественно, но с достоинством и соблюдением дистанций. Почитание-восхваление, также право обращения к ней и право получения от нее своей доли зависели от полноты и грамотности соблюдения ритуалов, отправления специальных нормативных действ, посвященных Природе.
Возможность эта достигаться могла только в рамках принятых всем древним обществом правовых, взаимообязательных, взаимооберегающих отношений, допускаемых человеком, знающим себя частью Природы. Здесь убеждения, желания человека совпадают с законами гармонии в Природе. Отсюда достоинство, волевая принципиальность и правдивое поведение в ритуале не есть наивный культ, игра или бессознательное повторение традиционных норм, а скорее – обязательные условия самосовершенствования по подобию, образу и законам Природы. Там где порядок – там и результат, и достижение. Обряд – йола и есть гарантия тому (йола, joла, яла-йерке – означает миропорядок у башкир, чувашей, венгров, алтайцев и т.д.).
Потому в обряде (йола) строго соблюдаются категории времени, места, меры действ и слова пространства и т.д. Закат Солнца – наступление сложного, темного времени, поэтому начинать новую работу, набирать воду из источника (вода спит, укрываясь белой пеленой), а незамужним девушкам ходить по улице нельзя; Если же заповеди эти невольно нарушаются – то имеются специальные разрешения, словесные ключи-формулы:

Вода, водица, пришла к тебе,

Тэнгри воды, дай мою долю!

Гость на Акбузате прискакал

Дай воды!13

Мотив спящей воды распространен не только во всем тюркском, древнеиндийском, но и в славянском фольклоре: «даже в последней четверти ХХ века на севере России местами сохраняется запрет после захода солнца ходить на воду», т.к. вода спит, ее «нельзя будить»14.
«До пятого июня нельзя копать и брать красную глину, она еще не поспела (бешмәгән балсыҡ) и не годится ни для чего»15. Если же в неурочное время землю приходится брать, то нужно просить прощения вначале, положить кусочек хлеба, соли и сказать:

«Позволь тэнгри земли,

Взять одну ладошку-горсточку твою,

Тебе – платок,

Мне – для исцеления!

Земля тоже имеет душу и никогда не спит»16. Традиционная формула: «Тебе – платок (подразумевается дар), а мне – здоровье!» маркирует многие заклички-обращения к стихиям природы (заклички дождя, тепла, здоровья, счастливой дороги и т.д.) В словах-молебнах акцентируется системность, взаимообязательность выстроенных за тысячелетия отношений человека с Природой.
Основное культовое место – гора, в верованиях-знаниях наиболее близкое и угодное Тэнгри. Сакральность места, поклонческое отношение к горе сохраняются поныне и строго соблюдаются правила подъема: на предгорье, перед тем как начать восхождение, человек должен произнести обет, подниматься молча, затем на вершине произнести благодарение хозяину – тэнгри горы, оставить пищу на ней и спускаться, не оглядываясь. Произносятся слова: «Тэнгри горы! Прости за беспокойство, пусть исполнятся желания!»
Примечательно, что в фольклорных рассказах о природных стихиях информанты не применяют слово «тэнгри» (забыли или настороженное отношение из-за запретов ислама и т.д.), тогда как в формулах закличек, заговоров, имя это появляется традиционно. Тэнгрианские имена стихий почти забыты, затеряны во времени (они устойчивы в магическом фольклоре якутов, альтайцев, бурят, китайцев), а в формульных выражениях тэнгри присутствует почти всегда.
Имена хозяев стихий заменяются ныне арабскими понятийными названиями или именами мусульманских святых. Тэнгри Земли – Кутдус (святой, дорогой) тэнгри посевных полей – Хызыр, тэнгри Воды – Хуббихужа (хороший хозяин).
Правила поведения, должностные отношения, соблюдаемые в течение многих веков и сохраняемые по сей день в фольклорной памяти, обнаруживают традиции некогда могучего мировоззрения и образа жизни – тэнгрианства у башкир.
Имеется обширный заговорно-заклинательный репертуар, в котором акцентируется живая суть природных стихий и они называются словами «ана» (мать), «ата» (отец), «апа» (тетя, сестра) «Ҡояш апай» (сестра Солнце и т.д. Проецируется идея, что человек осознанно представлял себя «дитя Природы», «дитя» этих стихий. В других случаях, имена являются производными от качества или цвета природной сферы: так, хозяин земли – ерәнхакал (рыжая или желтая борода) «ерән, љары» – желтая; хозяйка воды или мать воды – хыуыганхакал – холодная борода). Эти тексты сохранили первичные названия стихий. Природопоклонческое отношение устойчиво сохраняется, а имена стихий меняются. Так, зачастую имена стихий производятся от имен самих стихий: хозяин дождя – Ямғытдин (от ямғыр – дождь) и т.д.
Озвучивая свой разговор с Природой, человек создал генотипический фонд жизнеобеспечения, устойчивости, защиты человека и Природы. Потому в обрядовой практике (фольклоре) органически неразрывно связывались и магия, и быт, и вера, и миф, и искусство и т.д. Неординарные, но разумные связи двух различных сфер – человеческой и природной, устанавливаемые древними людьми (шаманами, баҡсы), принято относить к магии. Тогда как «подлинная магия – это способность жить одной жизнью, в едином ритме, в унисон со всем миром, с Природой, с космосом, со всеми существами, живущими рядом»17. Мы склонны думать, что человек, живущий по законом Природы, обладал могучей духовной, психологической силой влияния, силой, граничащей с магией. Этот потенциал следует системно открыть в дальнейшем, руководствуясь уже более новым методом, доверительным способом изучения и нематериалистического прочтения культа Природы.
Высшей степени поклонческое отношение к Тэнгри за многие века становилось образом жизни и зачастую корректировалось обожествлением сфер, сил Природы.  Ощущение близости, зависимости и живой сути Природы и генетической связи с ней исключали посредников в тэнгрианской культуре: т.е. пророков, храмов, предписаний, канонов. Человек сам находил эти способы диалога с Природой, далее за время жизни совершенствовал опыт и передавал следующему поколению. Вся эта закономерность отношений определила и художественный, фольклорный метод осознания мира. Природа «говорила» с человеком: и это умозрение запечатлелось в сказках, эпосе, обряде, легендах, мифах, загадках, суевериях (?), песнях и т.д. (культурному герою помогает лес, вода, огонь – если он себя ведет по правилам чести, достоинства, уважения к старшим, миру мертвых и т.д.; деревья, травы, земля «плачут» за невесту, когда она в свадебных причитаниях прощается с родным домом; в погребальных причетах «гаснут» звезды, дубы «валятся», когда умирает хан, глава рода и т.д.
Таковое первородное генетическое ощущение родства с Природой и реалии знаний о Природе обуславливают в фольклоре и специфику художественно-образного анализа. Теоретически традицинно воззрения эти определяются и расцениваются как «анимизм», «тотемизм», «аниматизм» и т.д. Нужно учесть, что эти термины придуманы не более чем триста лет назад. (Дж. Лонг ввел термин тотемизм в 1791 г.; Г. Шталь ввел термин анимизм в 1708 г.)18 и отражают по сути части целого учения – тэнгрианства.
Не учитывая реальность функций обрядов и достоверность сохраненных в них знаний и особенностей народной  (по сути первородно верной) терминологии, объективно отражающей действительность, мировоззрение и видение мира, невозможно и нельзя ныне анализировать соответствующим образом произведение народного творчества. Ведь народ знает как назвать свое творчество. Есть ли резон теоретизировать его по канонам литературоведения?! Также нецелесообразно применять литературоведческие приемы и методы исследования, что зачастую и наблюдается ныне. Фольклорный текст-сложный, полимерный свод различного характера этнических, культурных свидетельств, запечатленных вербально, акционально, мелосно, или в прикладном стиле и т.д. Каждый из этих компонентов восходит к своим первородным корням, реальным функциям и смыслу, а потому для анализа требуются методы, учитывающие первопричину, мысль, веру, умозрение, затем природу и специфику формирования жанра, его генезис, реалии, функции и т.д.
Литературоведческий анализ и подход к фольклорному тексту с мерками литературы не дает научно-объективных раскрытий замыслов народного творчества. Особенно эта ошибка наблюдается ныне в трудах литературоведов, пренебрегающих первичностью и первозданностью эстетики народного творчества по отношению к литературе, театру и т.д.
Изучение природопоклонства как основной составляющей содержание тэнгрианства, предоставит нам многие открытия из жизни, быта, искусства, философии, образа жизни, уроков и учений предков, гораздо мудрее, гармоничнее с самим собой, с миром Природы проживщих и оставивших этот мир нам. Становясь рабами железа, денег, неустанной наживы, дерзко посягая на главенство над Природой и пренебрегая знаками Верховного божества, проводя обряды лишь ради исполнения Постановлений, сумеем ли мы встрепенуться и понять, что все это против законов Природы, против основных законов жизни – которые никто, никогда и нигде не смог отменять, а если и пытался – случались туфаны, взрывы атомных бомб и т.д. Потому учение о Природе – есть величайшее откровение Верховного Разума, учение, могучие потенциалы которого мы обязаны заново открывать, использовать и спасать человека, общество.

1. Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествиина Волгу в 921–922 гг. – Харьков. 1956. С. 131–132.

2. Записано автором в 2003 г. от А. А. Исэкеевой (1937 г.р.) в дер. Якупово Зилаирского района.

3. Записано автором в 1990 г. от Я. А. Сабанчиной (1923 г.р.) в дер. Ново-Сепяшево Альшеевского района.

4. Записано Р. А. Султангареевой в 2003 г. от Р. Х. Каримовой (1917 г.р.) в дер. Балгажи Альшеевского района. – Экспедиционные материалы – 2004. Уфа. 2006. С. 118–119.

5. Записано в 2005 г. от Усманова Ж. Г. (1930 г.р.) в дер. Хасан Самарской области; в 2004 г. от Файзуллина Г. (1922 г.р.) в дер. Старо-Сепяшево Альшеевского района РБ.

6. Сарыгулов Д. Тэнгрианство – восприятие мира эпохи неолита и мировоззренческая основа новой цивилизации. – Бишкек. 2005. С. 8.

7. Нефедов Ф. Башкирская старина. // Башкирия в русской литературе. – Уфа. 1991 г. Т. 2. С. 96.

8. Там же. С. 131.

9. Там же. С. 134.

10. Фрэзер Д. Фольклор в Ветхом завете. М. 1985. С. 90–166; Токарев С. А. Ранние формы религии. М. 1990.

11. Записано в 1992 г. автором в дер. Юлдыбай Кугарчинского района от Р. Минибаевой (1912 г.р.) и группы женщин. Помимо этого, молебны, в которых соединяются и Аллах и Тэнгри, в современной обрядовой практике традиционное явление.

12. Сарыгулов Д. Тэнгрианство – восприятие мира эпохи неолита и мировоззренческая основа новой цивилизации. – Бишкек. 2005. С. 9.

13. Записано в 1986 г. – в Учалинском, 1989 г. в Миякинском районах.

14. Мозговая С. Г. Духи природы в фольклоре и литературе. – М. 2007 г. С. 10.

15. Записано в 2003 г. Р. А. Султангареевой от М. А. Юламанова (1925 г.р.) в с. Матрай Зилаирского района.

16. Записано в 1989 г. от Аюповой У. в дер. Абишево Миякинского района.

17. Захарова А. Н. Архаическая ритуально-обрядовая символика народа Саха. – Н-ск. Наука. 2004. С. 157.

18. Язычество. Авт.-сост. А. А. Грицанов, А. В. Филиппович. – Минск, 2006 г. С. 84–86.



 

 

Добавить комментарий