Сопоставление культурных традиций народов с точки зрения этнографии позволяет выявить лежащий в их основе общий пласт духовной и материальной культуры. Все исследователи традиционной культуры якутов (самоназвание – саха), считают, что они являются сравнительно молодым этносом, сформировавшимся в бассейне р. Лены в течении примерно Х – ХIVвв. в результате скотоводческого освоения этой территории переселенцами из южной части Сибири. Обоснованием гипотезы о появлении якутов из других регионов было отличие якутов по языку и культуре от ближайших своих соседей, тунгусов и палеоазиатских племен и их близость к скотоводческим народам Сибири и Центральной Азии. Среди них были видимо, представители как тюркоязычных, так и монголоязычных племен. Предположение о южном происхождении якутов выдвинуты ранее известными учеными и путешественниками ХVIII – ХIХ вв. (И. Идес, Ф. Страленберг, Г. Миллер, Э. Фишер, Я. Линденау, Р.Маак, А. Миндендорф, В.Серошевский и мн. др.). Изучением этногенеза скотоводов-якутов занимались и в советское время (А.П. Окладников, Г.В. Ксенофонтов, В.Ф. Иванов и мн. др.). В сложении основ древне-якутской культуры исследователи до сих пор находят скифо-хунские компоненты, влияние в их культуре древних, средневековых тюркских племен и современных тюрко-монголоязычных народов Южной Сибири, Центральной Азии и Прибайкалья (Н.А. Алексеев, А.И.Гоголев). Все эти авторы для доказательства южного происхождения якутов широко привлекали языковой, фольклорный, археологический и этнографический материал.

Сегодня большое значение в исследовании данной обозреваемой проблемы может дать изучение этнокультурных параллелей народной одежды якутов с другими народами, с которыми их предки могли иметь связи в процессе своего этнического сложения. Для этого в наших работах многие концептуальные аспекты построены на базе комплексного использования данных археологии, этнографии и собственных полевых исследований. В настоящее время, якутская этнография располагает достаточным материалом, на основе которого можно выявить некоторые этнокультурные параллели  якутской одежды. Основные теоретические выводы нами были изложены в результате исследования нескольких компонентов: на основе анализа и сравнения конструктивного покроя и художественно-культурных традиций оформления одежды, способа их ношения и языческих верований, отраженных в семантике одежды.

Якутская народная одежда представляла собой чрезвычайно смешанную, в прямом смысле, картину. Особенно ярко это проявляется в плечевой одежде, где фиксируется использование самых разных по фактуре и цвету материалов: разношерстый мех, сукно, жаккардовый шелк, ровдуга, кожа.  Декоративное наслоение в виде орнаментальных вставок, бисерная отделка, металлические украшения и подвески усиливают своеобразие костюма. Характерным для якутской одежды были обязательные разрезы сзади или с двух боковых сторон, для свободной верховой езды.

В языческих верованиях якутов, бурят, алтайцев, монголов многие исследователи находят единство многих основ, отразивших общие ранне и средне вековые этнокультурные истоки. Их параллели существуют и в их материальной культуре, охватывая и некоторые виды одежды. Например, по мнению Д.С. Дугарова, якутская безрукавка кээдьитаналай аналогична безрукавке ангарских и верхнеленских бурятов. У эхиритов безрукавка называлась «дэгэлэй», у булагатов«хубайхи», а у хоринских бурят – «уужа». Автор, отмечая близость этих безрукавок с таковыми у тюркоязычных народов Южной Сибири, высказал предположение о возможной связи  парадных безрукавок с культом лебедя [1. с. 36-51]. Об этом свидетельствует широко распространенный якутский сказочный сюжет о похищении шкуры у девушки-стерха, купающейся в озере.  Оставшись без шкуры, девушка выходит замуж за героя сказки. [2. сс.177-178]. Такой же сюжет встречается в бурятской сказке «Молодец и его жена лебедь», что говорит об этнокультурных параллелях [3. с. 39]. В связи с этим интересны и пояснения М.М.Тохтоновой об алтайской безрукавке замужней женщины – чегедек. Как она отмечает, рукав в алтайском чегедеке называется кынат, т.е. крыло (в якутском кынат тоже означает «крыло») [4. с. 8]. Исследователь бурятской народной одежды Р.Д. Бадмаева отмечает, что «… общность в одежде и других чертах материальной культуры якутов и бурят восходит к культуре курыкан, влившихся в состав западных бурят и якутов. У якутов таналай и шапка из волчьего меха с ушками, считавшиеся нарядными – предметы пришельцев с юга Прибайкалья. При раскопках могильников ХVII веке эти вещи обнаружены в Хоринском наслеге бывшего Западно-Хангаласского улуса Республики Саха. Очевидно, это одежда племен бурят хори, переселившихся во времена чингисхановских войн на север – в Якутию. В составе якутского народа есть род хоролор (у бурят хори)» [5. c. 95]. Также можно привести замечание Р.К. Маака:  «…старинный костюм вилюйских якутов, напоминает также платья бурят Забайкальской области Иркутской губернии» [6. с. 225].

В старину были распространены и другие виды безрукавки, которую украшают вышитые трехцветным бисером набедренные украшения с дополнительными серебряными бляшками и подвесками. Именно с этим видом одежды А.П. Окладников связывал сходство с безрукавками степных, преимущественно тюркоязычных народов [7. с. 252], которые были достаточно распространены и среди замужних женщин у степных, преимущественно тюрко-монголоязычных народов. Такая безрукавка назывался у алтайцев – чегедек, у качинцев сигэдэк, у калмыков и монголов цегедек, у урянхайцев – цэгдэк, у бурят – дыгыл, оджи, такала,  у хакасов и западных монголов дуджи. Следует отметить, что наша экспедиция в Непале выявила то, что замужние женщины малочисленного народа шерпа носят также безрукавку такого типа и называют их инги (8).

Более того, следует подчеркнуть, что виды одежды с короткими рукавами или без рукавов для автохтонных народов севера чужды, также разрезы сзади или с двух боковых сторон являются явно не северного происхождения. Таким образом, якутские безрукавки имеют косвенные этнографические и этнокультурные параллели с одеждами кочевников тюрко-монгольского происхождения.

Весьма примечательно, что существуют параллели между якутской шубой бууктаах сон и хакасской свадебной шубой идектuг тон из сукна с отделками из дорогих цветных шелковых или жаккардовых материалов, и с верхней женской одеждой некоторых этнических групп народностей Алтая и Тибета, которые подтверждаются анализом конструктивного кроя и декоративного и цветового оформления данных видов шуб. Воротник хакасской шубы мойдрык– отложной из меха выдры или бобра, по краям шубы шла шелковая кайма. В сильные холода поверх шубы надевали доху чахы [9. 1984, с. 120; 10. с. 566]. Нами обнаружено, что тибетский вид женской верхней одежды, также как и якутский, окантован по переду и подолу шелковой каймой и комбинированными полосками меха. Поверх шубы хакасские и тибетские женщины опоясываются поясом, с прикрепленным к нему металлическими украшениями и предметами первой необходимости [8]. В дальнюю дорогу поверх шубы якутские женщины также надевали меховую шубу, вокруг воротниковой части обвязывались меховым боа моойторук и опоясывались дорогим серебряным поясом с подвешанными к нему набедренными украшениями, в состав которых входили предметы первой необходимости.

Эти факты подкрепляются и некоторыми интересными видами одежды из материалов ранних археологических раскопок [11. рис. 6] и последних лет [12. рис. 26-27].    У женских и мужских нарядных камзолов левая пола глубоко запахивалась на правую полу, застегивалась чуть ниже плеча, как у многих тюрко-монгольских народов. Обратный порядок запахивания встречается очень редко.

Очень интересен по покрою камзол, который был извлечен из  раскопки в местечке Киис Тиэрбит 1-го Морукского наслега Мегино-Кангаласского наслега из погребения одного из предков мегинских якутов Аба-УосДьорхо, жившего между 1680-1765 гг.. Следует отметить, что аппликационная кожаная нашивка в виде ромба и все прорези и ромбы обшитые цветными нитками могут появиться в  результате контактов с Пазырыкской культурой Горного Алтая. Известно, что орнаменты, образованные фигурными прорезями, надрезами и крашеными сухожильными нитками обнаружены в оформлении мужского кафтана из кургана 2 в Башадаре [13. с. 208].

Нарядной поясной одеждой у якутов является набедренник бэлэпчи, которого носили и мужчины и женщины. Ранние сведения о набедреннике имеются в материалах Сарычева. Он отмечал, что “достаточные якуты сверх платья носят привязанные к поясу два набедренника, состоящие из двух четверосторонних лоскутков красного и синего сукна” [14. с. 42]. Изучение этнографической литературы показывает, что якутские бэлэпчи имеют этнокультурные параллели с  киргизским и казахским бельдемчи, также с бурятским набедренником – бэлэбшэ. О бурятском бэлэбшэ в источниках указывается, что он шился из волчьих лап, имел три кармана и носили его  женщины сверх шубы, чтобы колчан со стрелами, футляр с луком и другое оружие не потерли шубу [5. с. 103; 15. с. 139; 16. с. 268;]. В материалах книги «Народное декоративно-прикладное искусство Киргизии» есть интересные сведения о том, что этот вид одежды якутам и западным бурятам, вероятно, достался в наследство от курыканов – их общих тюркоязычных предков в Предбайкалье, а киргизам – от енисейских кыргызов. Название, видимо произошло от древнетюрского языка бэл, что означает поясница [17. с. 268].

Подвесные предметы личного пользования, прикрепляемые к поясам, как известно, составляли неотъемлемую часть одежды кочевников Центральной Азии – алтайцев, тувинцев, бурятов, монголов. Нами обнаружены они и в костюмах многих народов Тибета, Непала и Внутренней Монголии [8; 18].

Якутские мужчины к своему поясу  обязательно прикрепляли нож с ножнами кыыннаах бысах, огниво хатат, кремень чокуур и специальные мешочки – трутницы кыалык, сумочки для мелких принадлежностей хаппар, а женщинам пояс был необходим для крепления и ношения набедренного украшения ёттюк симэгэ – комплекса ниспадающих серебряных элементов личного пользования.

Набедренное украшение можно было носить отдельно поверх шубы или пришивать к ней с двух боковых сторон.  К нему подвешивались мелкие предметы обиходного характера: ухочистка, женский численник, игольница, маленькие занозница, амулеты – талисманы, различные кошельки для мелких принадлежностей, огниво и т.д. Как правило, к такому нарядному набедренному украшению  дополнительно подвешивались и различные гравированные пластины – обереги, шумящие колокольчики, подвески и специальные подвесочки амулеты – талисманы-украшения – из лисьей мордочки, с нанизанными бисерными подвесочками, призванные оберегать женщину, а также «помогать» ей быть мудрой, как лиса.

Все элементы декора в якутском костюме имели закодированные знаки и носили особую смысловую нагрузку. Силуэт женщины одетой в парадную одежду с шапкой дьабака, напоминает устремленную вверх конусовидную форму. Такая форма одежды у тюрко-монголоязычных народов символизировала процветание и благополучие. У древних якутов существовали такие же мировоззренческие взгляды. Они поклонялись небожителям Верхнего мира и считали, что через теменную часть человека божества дают силы, способствующие укреплению здорового духа. Металлический круг в головном уборе имеет несколько функциональных назначений, а в торжестве летнего праздника он служил символом принадлежности человека  солнечному миру, это подтверждается тем, что по мнению Трощанского В.Ф., серебряный круг в головном уборе является символом самого высшего божества Айыы тойона [19. с. 14-15]. Круглое украшение из желтого коралла обнаружены нами на головном уборе тибетской женщины. По словам переводчика Кумар, они  также символизируют солнце[8]. Пришитые круглые пуговицы или монеты в женских головных уборах западных бурят также являются знаком солнца [20. с. 163].

Интересен археологический материал 1969 г. – монгольский халат найденный археологом И.В. Константиновым из погребения человека с четырьмя конями. Погребение датировалось Iпол. ХVIII века. Инвентарь погребения был довольно богатый. Как рассказывают информанты, погребение принадлежало богачу под именем Хаптаанaй [21]. Более существенных информаций об этом человеке нет. Интересен тот факт, что в технологическом плане в шитье данного халата использована культура шитья древних японцев и монголов: обязательное сопоставление текстильных круговых орнаментов в соединенных между собой конструктивных деталях покроя, в котором преимущественно отражается древняя знаково-символическая значимость орнамента.

Все вышеприведенные факты свидетельствуют о том, что якуты в древности являлись кочевыми, скотоводческими племенами, пришедшими на территорию нынешней Якутии, и отражают их преемственную связь со многими этнокультурными установками тюрко-монгольских кочевников. В дальнейшем приспособление якутов к новым суровым природно-климатическим условиям происходило за счет усовершенствования исконных традиций шитья одежды, где в основном использовались природное сырье: мех, кожа, шкура диких и домашних животных и привозные мануфактурные ткани.

Таким образом, накопление других новых фактов в области этнографии и костюмологии народов Сибири и Центральной Азии может расширить возможности для определения хронологической глубины  их этнических культурных традиций. Для этого необходимо организовать совместные международные этнографические и культурологические экспедиции.

Светлана Петрова 

(Из материалов  IV-й Международной научно-практической конференции «Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность», 09-10 октября 2013г., Улан-Батор, Монголия)

Использованные литература и источники:

1. Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства на материале обрядового фольклора бурят. – М.: Наука, 1991.
2. Якутские сказки / Сост. Д.К. Сивцев. — Якутск: Гос. кн. изд-во, 1990. — 336 с.
3. Бурятские волшебные сказки / Сост. Е.В.Барашникова, С.С. Бардаханова, В.Ш. Гунгаров. Новосибирск: ВО «Наука», Сибирская изд.фирма, 1993. – 341 с. – (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).
4. Загадки национальной одежды алтайцев. – Составители Бабрашева Т.К., Бокононова А.Н. – Горно-Алтайск, 2010. – 56 с. с ил.
5. Бадмаева Р. Д. Бурятский народный костюм / Ин-т общественных наук СО АН СССР. — Улан-Удэ: Бур.кн. изд-во, 1987.
6. Маак Р.К. Вилюйский округ якутской области. — 2-е изд. — М.: Яна, 1994. — 576 с.
7. Окладников А.П. История Якутской АССР. — М.; Л., 1955. — Ч. 1: Якутия до присоединения к русскому государству. — 432 с.
8. Полевой материал автора. Информация КумарШакья, г. Катманду. Непал. 2003.
9. Бутанаев В.Я. О якутско-хакасских лексических параллелях // Проблемы реконструкции в этнографии. – Новосибирск, 1984.
10. Бутанаев В.Я.Хакасы // Тюркские народы Сибири. – М.: Наука, 1997. – с. 533-621.
11. Носов М.М. Художественные бытовые изделия якутов XVIII — нач. XXв.: (Альбом цв. ри­сунков) / АН СССР. — Якутск: Кн. изд-во, 1988. — 103 л. ил.
12. Eric Grubezy, AnatoliyAlexeev. CHAMANE.Kyys, jeunefille des glaces. EdirionsErrance, Раris 2007. – 166 c.
13. Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в Скифское время. – М.-Л., 1960.
14. Сарычев Г.А. Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточ­ному океану. — М.: Гос. изд-во геогр. лит., 1952. — 326 с.
15. Линденау Я.И. Описание народов Сибири (1-я половина XVIII в.). — Магадан: Кн. изд-во, 1983. – 176 с.
16. Зыков Ф.М. Якутское бэлэпчи и его этнографические параллели // Этническая история на­родов Южной Сибири и Центральной Азии. — Новосибирск: Наука, 1993. — С. 263-268.
17. Народное декоративно-прикладное искусство Киргизии. — М., 1968.
18. Полевой материал автора, г. Катманду. Непал. 2003; г. Тунляо. Внутренняя Монголия (Китай). 2013.
19. Трощанский В.Ф. Наброски о якутах Якутского округа. — Казань, 1911.-46 с.
20. Николаева Д.А. Одежда и украшения / Буряты. – М.: Наука, 2004. с. 151-166 (Серия «Народы и культуры»).
21. Музей Дружбы народов им. К.Д.Уткина. Информация Борисова Б.Б.  2013 г.