Тенгрианство было выражением религиозно-мифологических воззрений древних тюрков, системой, лежащей в основе тюркского мифологического сознания. Главным преимуществом этой системы верований, составляющей фундамент древних и современных тюркских народных поверий, является целостное восприятие Вселенной. Здесь Тенгри, как наиболее древняя сущность, считается священным и во всех случаях связывается с небом. В тенгрианстве нет упоминаний о какой-либо другой сущности, непосредственно соприкасающейся с великим Творцом  [1, с. 349].

Тенгрианство, составляющее суть тюркского религиозно-мифологического сознания и определяющее его структуру, является религией, не имеющей пророков, с каноническим текстом ниспосланной свыше книги («yazılıb-düzülüb göydən enən Tanrı elmi // Написанному, расположенному в порядке, спустившемуся с неба познанию божьему – Корану слава!») [2, с. 21].

Сам порядок общественной жизни тюрков исходил из поверий, связанных с Танры как создателем «мирового порядка». Древние тюрки верили во всесилие Танры  и начало свое связывали с религиозным сознанием о Гёк-Танры, олицетворявшим единство Неба и Земли. Слово «Танры» в древнетюркском языке имело форму «Тенгри» – божественное начало  в значение «видимое  небо» и «Бог».

Тенгрианство,  как открытое мировоззрение включает в себя не только мифологические, но и религиозные, философские  идеи. Как любой  динамический, открытый и развивающийся феномен, тенгрианство не поддается простой  дефиниции, любое определение будет носить характер рекурсивности, и в основном освещает лишь проявление  части большого и сложного явления. Говоря  о тенгрианстве, как мировоззренческой системе, можно понимать натурфилософию и религию природы, как взаимодополняющие и взаимообусловленные  элементы тенгрианства. Религия природы полагает единство природного и духовного, выразителем которого выступает   человеком. Природное и духовное как всеобщее целое распадается в представлениях  человека на единичности.  Обожествление всеобщего целого содержит в себе и обожествление, одухотворение единочностей  [3, с.38-39] .

Тюркское тенгрианство – своеобразная монотеистическая религия, сформировавшаяся вокруг веры в единого Гёк-Танры. В традиционном тюркском обществе не рисовали портретов и не ставили памятников Гёк-Танры, равному небу по своей необъятности и бесконечности.  Тенгрианство было системой верований общества, преисполненного чистыми чувствами к высшему творцу Танры – создателю порядка миров. Основную суть тюркского тенгрианства составляет мысль о вечной жизни, выраженная в рождении, смерти, цикле перерождений [4, с.101-102].

Еще одним преимуществом тенгрианства является отсутствие посредников между человеком и Танры, т.е. в этой религии нет пророков и божественных институтов.

Танры не был носителем каких-либо антропоморфических качеств в тенгрианском мировоззрении тюрков, воспринимавших Вселенную в целостном виде. Это понятие, находившееся в центре религиозно-мифологической системы тюрков и обозначавшее единственный источник нравственно-духовной силы, связано с анимистическими представлениями о духе Неба, как высшей сущности. Являясь Творцом Вселенной, Танры считался также единственным источником духовной силы тюркского общества. Древнетюркское общество было традиционным обществом, и сам глава этого общества являлся исполнителем обряда, посвященного Танры – вечному источнику силы и мощи [4, с.111].

Согласно древнетюркской религии, такие сущности, как гора, дерево  играли роль символических образов-посредников в налаживании моста между Гёк-Танры – создателем и стражем всего сущего, и человеком.  В. Н. Топоров утверждает  что, гора – «образ мира, модель  вселенной, в которой отражены все основные элементы и параметры космического устройства… В античном мире обычным явлением было сооружение храмов, святилищ, жертвенников на возвышенных местах. Считалось ,что на горах,  по крайней мере  на некоторых, обитают сами боги » [5,  с. 311-315].

В тюркском мифологическом мышлении так же, как и в продуманной Творцом целостной модели Вселенной, и древние горы и деревья в отдельности были носителями божественной сущности Танры. Мифологическое сознание кочевника связывало  в одно целое природу (макрокосм) и  человека (микрокосм), а образ горы выполнял  в этом сознании  очень важные опосредованные  функции, играя роль медиатора между различными началами и силами (стихиями )  мироздания –  человеком и природой, небом и землей  и т. д. [6,  с. 44].

Гора в тюркском мифологическом сознании воспринималась как возвышающийся в центре мира источник сакральной силы, отражающий в себе космические параметры, а также начало начал, основу рода, символ Родины. Небесное происхождение первопредков также связано с горой. Тюркские каганы и народ молились в древних горах духу Неба. Тюрки в своей стране почитали одну священную гору и верили в то, что на этой горе, являющейся местом клятвы, обитает древний Тенгри. С. А. Токарев в статье « О культе гор и его место  в истории религии » пишет что , из многочисленных текстов Библии , особенно « в исторических» ее книгах , видно,  то высоты были   чаще связаны с местными божествами – Астартой, Ваалом и др.  [ 7, № 3, с. 110]. Единой вертикалью , пронизывающий все зоны – небо, землю, низ земли, – является  гора.

Во времена гёктюрков бытовала вера в божественное происхождение созданных Тенгри гор. Согласно традиционным представлениям, Чингисхан, для того чтобы поблагодарить или помолиться Тенгри, взбирался на гору, и, став лицом к солнцу, трижды преклонял колени и здоровался  [1, с. 87-88].

Церемонии жертвоприношения Гёк-Тенгри проводились на горе, считавшейся священной. Многие горы в значении «святой, первопредок, великий каган» узнаются по таким именам, как Хан Танры, Бузтаг Ата и др. По сведениям китайских источников о гёктюрков, гора Гутлу «названа именем божества Земли». Гёктюркский каган восседал на горе Отукен. Горы Тенгри у западных тюрков так же считались священными, как и у восточных тюрков гора Отукен. А священными они считались потому, что там находилась обитель Хан Танры  [8, с. 439].

Древние тюрки верили в то, что горы являются пространством Тенгри. Видимый издали синий цвет вершин, упиравшихся в небо, предположительно может быть корнем этого поверья. Эти горы, вершины которых возвышаются до небес и скрыты за облаками, будто разговаривают с Танры. Огузы считали, что горы, камни, скалы все понимают, на все откликаются, пропускают, дают ночлег тем, кто проходит с благими намерениями. Они исполняют желания, приносят  вести, желающими  добра, защищающими от проклятий. Поэтому, они говорили, обменивались вестями с горами, здоровались с ними, приносили клятвы горам, верили в их целебную силу, и даже в то,  что горы являются источником пищи и воды. По  нашему мнению, это связано с верой в то, что гора является ниспосланным свыше  хранителем [9, с. 8-9].

В институте тюркского тенгрианства одним из символов Гёк Тенгри является великое дерево. В данном случае могущественного Танры символизирует не само дерево, а являющееся его выразителем понятие.

В тюркском мифологическом мышлении священное дерево (“övliya ağac // священное дерево”) является средством слияния с Танры. Согласно поверью, верхушки священных деревьев, так же, как  и вершины великих гор, упираясь далеко в небо и становясь невидимыми, достигают наполненного светом рая. Со временем эти священные деревья с медиативной натурой превратились в видимые символы Танры. В основе культа деревьев лежали анимистические представления. На Алтае этот древнейший пласт народных верований всегда играл видную роль, особенно в повседневной жизни кочевников, одухотворявших все силы и явления   природы. Мир деревьев  представлялся по образу живых людей. Сами деревья были такими  же живыми существами, как и люди. Почитаемые деревья, исходя из внешних признаков, можно подразделить на две основные категории: светлый лес – береза, лиственница, тополь, осина; темный лес – кедр, сосна, ель, пихта [10, с.141-148].

В упоминании таких названий священных деревьев, как «Бай терек», «Темир терек» или «Хайат агач», явно прослеживаются следы древних поверий, связанных с образом космического дерева в тюркской космологии. Корни этого дерева, возвышавшегося в самом центре мира, простирались далеко под землей, а ветви достигали вершины мирового дерева. Таким образом священное дерево связывало друг с другом все три космических яруса (три космические зоны) – небо, землю и подземный мир. А.Я. Гуревич  точно определяет « Мировое дерево» как « главнейшее средство организации  мифологического пространство» [11, с. 54]. Береза, например, осознавалась как божественный мост между Танры и его покорным слугой – человеком.

В тюркской мифологической системе священные деревья, характеризующие Танры, обладают рядом своеобразных качеств.

А)  Дерево должно быть одиноко. Чтобы какое-либо дерево считалось священным, оно должно быть единственным на месте своего произрастания.

В)  Данное дерево должно быть вечнозеленым. Согласно тюркскому мышлению, вечно живым, бессмертным является только Тенгри. Значить то,  что символизирует Тенгри, тоже должно быть вечным. Этим своим качеством вечнозеленое дерево превращается в символ бесконечности.

Г)  Считающееся священным дерево должно быть более могучим и величественным, чем окружающие его.

Д)  Древнее священное дерево не должно быть плодоносящим. По тюркскому мышлению, Тенгри не рождается и не имеет потомства. По тюркскому поверью, сотворивший все, но будучи сам не сотворенным, не родившийся и не порождающий Тенгри является единственным, не имеющим начала и конца.

Е)  Неприкосновенное священное дерево должно быть древнее окружающих. В тюркском мышлении древний возраст является символом божественности, то есть бесконечности.

Ж)  Священное дерево должно давать тень своими могучими ветвями . Согласно тюркскому мышлению, Тенгри является единственной силой, к помощи которой можно воззвать, и он помогает попавшим  в беду  [12, с. 3-17].

Значит, единственность и неповторимость, символизация  бессмертия, место прибежища (приюта) и другие подобные признаки деревьев, главным образом, принадлежать Великому Гёк-Танры. В этой связи одиноко растущее дерево почиталось как священное, и срубить его считалось тяжелым грехом.

В «Китаби-Деде Горгуде», когда речь заходит о священных деревьях, наряду с прилагательным «габа // грубый, крепкий», используется слово «kölgəlicə // тенистый», и здесь наблюдается его мифологическое содержание. В эпосе  часто встречается хвала:  «Твое тенистое, крепкое дерево да не будит срублено!» [2, с. 24 ; 34 ; 53].

В нижнем пласте мифологического содержания слова «грубый» означает «древний, великий, могучий, высший» – один из титулов Тенгри. Относительно мифологического содержания  слова «тенистый» следует отметить,  что тень – это место прибежища, отдыха. В тюркской мифологии для того, чтобы какое-либо дерево считалось  священным, неприкосновенным, одним из важных условий была широта отбрасываемой им тени. Согласно тюркскому мышлению, попадающий в беду прятался в тени священного, почитаемого «грубого, крепкого» дерева и просил Тенгри о спасении, о вызволении его из беды. Тенгри, соответственно своей спасительной функции, спасал просящего от беды.

Следовательно, «священное дерево» так же, как и «мировая гора», символизировало Танры в тюркской мифологической системе.

Мамедов М.М.,
Азербайджан, г. Баку
mehemmedmemmedli@mail.ru

Источники и литература:

1. Бейдили Дж. ( Мамедов). Тюркский мифологический словарь. Баку: Эльм, 2003 ( на азерб. языке).
2. Книга моего Деда Коркута. Огузский героический эпос / Перевод акад. В.В. Бартольда. Баку: « YNE ХХI », 1999.
3. Аюпов Н.Г.  Натурфилософия тенгрианства // Проблемы изучение Тенгри в аспекте мировозренческой культуры. Материалы IV-й Международной научно -практической конфренции «Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность ». 09-10 октября 2013. Улан-Батор, Монголия, с. 38-44.
4. Бейдили Дж.( Мамедов).  Система тюркских мифологических образов: Структура и функция. Баку: Мутарджим, 2007 ( на азерб. языке).
5. Топоров В.Н.  Гора // В кн.: Мифы народов мира. Энциклопедия в двух томах. М.: Советская энциклопедия , 1991, с.311-315.
6. Абаева Л.Л.  Культ гор и буддизм в Бурятии. М.: Наука, 1991.
7. Токарев С.А. О культе гор и его место в истории религии // Советская этнография, 1982, №3, с.107- 113.
8. Ögel B.  Türk mitolojisi / Kaynakları ve açıklamaları ile destanlar. II cilt. Ankara: TTK,1995
9. Абдулла Б.  Поэтика « Китаби-Деде Коркута ». Баку: Эльм, 1999 ( на азерб. языке).
10. Кыпчакова Н. В.  К вопросу о культе деревьев у алтайцев / Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. Горно – Алтайск. 1983, с.141-148.
11. Гуревич А.Я.  Категория средневековой культуры. Москва: Наука, 1972.
12. Эргун М.  Следы тюркского культа дерева в огузских сказаниях о Деде Коркуте //  «Деде Горгуд ». Научно – литературный  альманах. Баку: Сяда, 2002, №1, с.3-17 ( на азерб. языке).