1. Чем отличается умный человек от мудрого?
Умный всегда найдет выход из трудной ситуации, а мудрый – никогда в нее не попадает.
Чем отличаются западная и восточная цивилизации?
Вопрос скорее уже риторический, поскольку избитым его назвать трудно: только ленивый – от античных философов и культуралистов (напр. М.Мид, Р.Бенедикт) до Редьярда Киплинга и сценаристов советского кино – не писал о различиях в образах мысли, поведенческих стереотипов, национальных характеров, о принципиальной несводимости двух типов культур к единому знаменателю.
И, тем не менее, найти этот общий знаменатель необходимо именно сейчас, когда процессы глобализации порождают целый комплекс проблем, с которыми человечество никогда ранее не сталкивалось. Проблемы международных отношений, социальные конфликты внутри общества, проблемы самоидентификации личности во многом носят межцивилизационный характер и поэтому поиск ответа на наш вопрос не просто актуален, но жизненно необходим.
Накопленный в современной культурологии большой теоретический материал позволяет предпринять попытку найти истоки дивергенции (т.е. расхождения) восточной и западной цивилизации на уровне фундаментальных категорий философии. Ведь именно философия во многом определяет парадигмы развития того или иного людского сообщества. «Чтобы понять эпоху или нацию, мы должны понять ее философию…»[2] Ядром же любой картины мира являются категории Пространства и Времени: исходя из понимания их сущности и отношения этих форм бытия к материи формируются представления об отношениях человека с окружающей действительностью и соответственно им складываются закономерности исторического развития.
2. В западной философии, в которой доминируют позитивистские основания[3], утвердилось космологическое представление о бесконечности пространства и линейности времени, обладающих некой исходной точкой. Эта концепция восходит к древним атомистам – Демокриту, Лукрецию, Эпикуру, хотя последний уже тогда сомневался в изотропности[4] Пространства по всем направлениям. Понятие Времени тогда было разработано крайне слабо и рассматривалось как субъективное ощущение действительности. В эпоху Просвещения в связи с разработкой основ динамики эту концепцию развил Исаак Ньютон. Время в концепции Ньютона само по себе есть нечто абсолютное и ни от чего не зависящее, чистая длительность и как таковая равномерно текущая от прошлого к будущему. Оно является пустым «вместилищем событий», которые могут его заполнять, но могут и не заполнять; ход событий не влияет на течение времени. Время универсально, одномерно, непрерывно, бесконечно, однородно (везде одинаково).
Данная концепция Пространства и Времени была господствующей в естествознании на протяжении XVII-XIX вв., т.к. соответствовала науке того времени — евклидовой геометрии, классической механике и классической теории тяготения. Она определила общую парадигму развития европейской культуры: пустое пространство должно быть заполнено; время не возвратно, история движется только вперед и поэтому можно безоглядно осваивать природу и окружающий мир сегодня. Достигнутая цель оправдывает любые средства. Такой подход обеспечил как невиданные темпы цивилизационного прогресса, так и экспансионистский характер развития культуры: от мессианства через период колонизации к нынешней глобализации.
Принято считать, что корни позитивизма кроются в иудаистских представлениях о сотворении мира. Отсюда и распространение позитивистской философии в христианской культуре и, в определенной степени, в исламе. Однако насколько правомерно такое мнение?
3. Нам представляется, что оно носит скорее идеологический характер, чем историко-философский. Ведь еще внутри кольца царя Соломона сформулирован тезис: мы движемся, время стоит[5].
Почему-то именно на это исходное положение мудрейшего из царей западные ученые ссылаются меньше всего. А ведь и такое понимание Пространства и Времени могло стать основой европейской парадигмы развития. Научный фундамент статичной концепции времени заложил Аристотель, которого величайший философ Востока Аль Фараби называл Учителем из Учителей. Г.Лейбниц, развивая эту традицию, разработал теорию Пространства и Времени, противоположную представлениям своего современника И.Ньютона.
Существенным противоречием концепции Ньютона было то, что абсолютные Пространство и Время оставались в ней непознаваемыми путём опыта, ведь законы его механики справедливы только для инерциальных систем отсчета. Лейбниц снял это противоречие, показав, что Пространство — это порядок взаимного расположения множества тел, существующих вне друг друга, а Время — порядок сменяющих друг друга явлений или состояний тел. Пространство есть отношение («порядок»), применимое лишь ко многим телам, к «ряду» тел. Можно говорить только об относительном размере данного тела в сравнении с размерами других тел. То же можно сказать и о длительности: понятие длительности применимо к отдельному явлению постольку, поскольку оно рассматривается как звено в единой цепи событий. Протяжённость любого объекта, по Лейбницу, не есть первичное свойство, а обусловлено силами, действующими внутри объекта; внутренние и внешние взаимодействия определяют и длительность состояния. Что же касается самой природы Времени как порядка сменяющихся явлений, то оно отражает их причинно-следственную связь.
Логически концепция Лейбница связана со всей его философской системой в целом, и по сути соответствует тенгрианским представлениям Пространства и Времени. Время носит циклический характер, это отражено в тенгрианском календаре[6], в системе верований, обрядов, норм поведения, в самой глубине сознания, в нашем способе воспринимать окружающий мир. Это понимание определяет основу морали: нельзя творить Зло – совершив круг во Времени, оно вернется к тебе в стократном размере так же, как и сотворенное Добро. Это понимание определяет и способы хозяйствования: окружающую природу нельзя осваивать безоглядно – нанесенный урон впоследствии станет причиной еще большего ущерба. Какой бы высокой не казалась цель, она не может быть достигнута недостойными средствами.
4. Таким образом, отличительной характеристикой западной цивилизации является Ум как умение найти выход и даже извлечь пользу из ситуации любой сложности, наступившей в результате ранее совершенных действий. Это парадигма «снежного кома» – чем дальше, тем больше проблем, больше требуется средств для их решения, шире зона действия и выше скорость движения. Но все заняты делом. И захватывает дух от неизвестности, от постоянного предчувствия конца Света.
Восточная цивилизация отличается Мудростью – не предпринимать ничего такого, что может навредить общему удовлетворительному состоянию системы. Чтобы не попасть в яму, лучше вообще ее не рыть. Это парадигма «лежачего камня» – сиди спокойно, и мимо пронесут тело врага твоего. Вполне терпимое решение проблемы, только вот сегодня мимо больше проносятся мерседесы и линкольны, экспрессы и шаттлы.
Отсюда другой, далеко не сакраментальный вопрос: какая из этих двух моделей лучше? Представляется, в корне всех современных конфликтов – международных, социальных, личностных – лежит именно эта дилемма.
5. Установив философские истоки дивергенции западной и восточной цивилизаций, возможно найти глубинные основания для их безболезненной конвергенции, т.е. сближения, взаимной адаптации. Анализ современной естественнонаучной, философской и т.н. эзотерической информации дает основания полагать, что мы уже являемся свидетелями процесса конвергенции теологии, мистицизма и официальной науки. Идеи экуменизма воплощаются в реальных взаимодействиях мировых конфессий; мистические учения, считавшиеся еще недавно восточной экзотикой, легко осваиваются в техногенной среде и используют инструменты материалистической науки; набирают силу тенденции признания наукой существования тонких энергий не физического происхождения.
И первая, и вторая форма конвергенции должны найти свое воплощение в Тенгрианстве не как какой-то определенной религии или идеологического догмата, не как этнографического реликта, служащего для утешения национального сознания, но как в универсальном мировоззрении, в едва не забытом Первичном знании, вновь востребованным на новом витке развития человеческой цивилизации.
В качестве визуального воплощения конвергенции двух парадигм, двух концепций Пространства и Времени мы предлагаем Знак Төрт бітпес, или Культурономическая бесконечность, как символ возвращения к Первичному знанию. Знанию, которое было закодировано в различных символах, одним из которых является Знамя мира Рериха.
6. Для Центральной Азии, в частности для Казахстана, излом времени связан с изменениями окружающего пространства. В спиралях замкнутой бесконечности всегда присутствуют два полюса и есть третий элемент как выражение гармонии. Это соответствует пониманию Тенгри как сотого, уравнивающего элемента, о котором так ясно говорит кыргызский исследователь Чоюн Омуралиев[7], или как Пятого элемента, уравнивающего четыре стихии мироздания.
Ход истории определяется соперничеством двух антагонистов, и любые значимые события в одной стране более или менее симметрично отражаются в жизни другой страны. Конфликт заканчивается конвергенцией противоборствующих сторон, и тогда на арену выходит третья сила, до этого стоявшая в тени. Таких примеров можно привести много из истории европейской культуры: трижды повторявшийся конфликт между средиземноморским миром и Великой Степью, конно-кочевой цивилизацией[8]; поочередное соперничество между Испанией, Британией и Францией, Германией. Или из истории арабского Востока, дальневосточной истории. Кто силен в той или иной теме – найдет подтверждения без особого труда. Для нас более нагляден свежий пример из истории ХХ в., точнее его второй половины, когда двумя доминирующими силами в мире стали США и СССР, Америка и Россия.
Динамика отношений между двумя супердержавами во Времени соответствует их положению на различных витках спирали: чем удаленнее витки, тем меньше напряжение. После Второй мировой войны Россия и Америка оказываются по разные стороны «завитка» и неуклонно приближаются к центру спирали и, соответственно, к пику напряженности отношений. Симметричность событий национального масштаба маркирует взаимосвязь двух объектов в Пространстве. 1986 год: январь – катастрофа «Челленджера»; апрель – взрыв Чернобыльской АЭС. 2000 год – крушение «Курска», 2001 год – сентябрьская трагедия в Нью-Йорке. Между этими двумя парами событий – необычайное уплотнение социального времени, завихрение Истории, из которого обе страны вышли уже на одной линии. На смену пространственной конфронтации «Запад – Восток» пришло геополитическое противостояние «Север – Юг».
Свое определенное место в этом цикле занимает и Казахстан: декабрьские события 1986 ознаменовали начало развала тоталитарной империи и вскоре после сентября 2001 г. Казахстан первым на постсоветском пространстве завершил переходный период и получил статус страны с рыночной экономикой.
7. Парадокс позитивистской философии: отдавая приоритет эмпирическому знанию, полученному на основе факта действительности, она до сих пор исходит из метафизических представлений об изотропном бесконечном Пространстве и открытой линейности Времени. Вопреки тому, что в современной физике давно признана возможность не только открытой, но и замкнутой бесконечности. Последние открытия, сделанные выдающимся кыргызским ученым Саматом Кадыровым в области физической теории единого поля, выводят науку из кризиса[9], и позволяют выйти на решение «группы нерешенных проблем» в космологии, связанных с нарушением непрерывности времени в условиях бесконечной кривизны пространства. Если в области естественных наук для этого пока нет даже надлежащих математических средств, то в области гуманитарного знания применение данных положений позволяет сформулировать новые подходы к пониманию исторических процессов взамен гердеровской Философии истории, выработать новые методы анализа современных общественных процессов и, наконец, найти новые пути развития мирового сообщества.
Общественное сознание на постсоветском пространстве сегодня представляет собой конгломерат самых различных идей, теорий и концепций. Оно настолько засорено, что напоминает интеллектуальную свалку. Разобраться сложно не только простому человеку, но даже и философу. Не случайно многие западные политологи называют наше время Эпохой без закономерностей. Это неправда. Просто вчерашние подходы не в силах объяснить изменившийся мир. Необходимо разгрести завалы из оберток от сникерсов, пустых бутылок из-под кока-колы, слоев макулатуры из блокнотов агитатора и материалов пленумов цека, истлевших путевых заметок «первооткрывателей» и миссионеров и тогда нашим глазам откроется чистое сияние алмазов Первичного Знания.
к.п.н., доц. каф. СКТ Алматинского филиала СПбГУП,
член Наблюдательного совета IFEAC (Французский институт изучения Центральной Азии),
руководитель ОФ “ОЦенКИ“ (Фонд “Общественный Центр Культурономических Исследований“)
[2] Бертран Рассел. История западной философии. –– Нвсб.: 1997.- С. 12.
[3] Под «позитивистскими основаниями» мы подразумеваем доминирующую ныне цивилизационную парадигму, восходящую к позитивизму О.Конта с его объективизмом и отрицанием вопросов о сущности вещей и первопричинах явлений. Несмотря на все многообразие философских школ, именно постпозитивистские направления – в частности, эмпиризм Дж.Беркли и панлогизм Л.Витгенштейна – оказывали наибольшее влияние на социальную практику Запада. В итоге неопозитивизм, особенно его современная американская ветвь, представленная логическим прагматизмом У.Куайна и Н.Гудмена, являлся одним из основных направлений философии ХХ века, и еще сейчас остается таковым у нас. (Е.И.)
[4] т.е. однородности.
[5] Утвердившийся в современной литературе вариант: «Все пройдет. Пройдет и это» представляется нам вульгаризированной сентенцией, полученной в итоге длинной цепи весьма вольных переводов из языка в язык.
[6] Подробнее см. в работах Асии Мухамбетовой на эту тематику.
[7] Өмұралиев Чоюн. Теңирчилик. – (Улуттук философиянын уңгусуна чалғын).- Бишкек, Крон.- 1994. 23-28 беттері.
[8] Бертран Рассел. История западной философии. – Нвсб.: 1997.- сс. 13-16
[9] Решение Международного Научного Конгресса «Фундаментальные проблемы естествознания», 22-27 июня 1998 г., С-Птб., Россия.