А.Т. Жаманкозова,
ЕНУ им. Л.Н.Гумилева
(Астана, Казахстан)
Тенгрианство породило новое мировоззрение казаха-кочевника: он считал себя неотъемлемой частью природы, ее детищем, осознавая особую нерушимую связь с ней. Поэтому трагичным было расставание с небом, солнцем, луной, звездами. Трагичной была не столько смерть, уход в иной мир и начало нового, вечного пути, сколько разлука с природой, прощание с живым и вечным миром.
Казахский народ в доисламский период испытывал сильное влияние шаманизма. Казахи вплоть до конца 1Х – начала Х века поклонялись культам неба, солнца, небесных светил, домашнего очага, домашних животных. Даже с приходом мусульманства еще долгое время в степи сохранялись следы двоеверия. Об этом свидетельствуют научные труды известного казахского ученого Шокана Валиханова, в частности, его работа «Следы шаманства у киргизов».
Позже, в письменной казахской литературе ХХ столетия, трагическое приобретет особое звучание. В нем не последнюю роль будет играть нарушение дисбаланса, гармонии с природой. В этом прослеживается связь тенгрианства с последующей культурой и религией казахского народа.
Трагическое в литературе обращено к проблемам добра и зла, жизни и смерти, поведению человека перед лицом смерти, в кризисные судьбоносные моменты человеческого бытия, периоды непонимания и отчуждения, в пору тяжелых страданий и переживаний. Крушение нравственных ценностей, духовная погибель, отчуждение и отторжение традиций народа, конфликт общественного и личностного начал, поиски смысла жизни и смыслоутрата, неверие и разочарование – вот далеко неполный перечень тем, представляющих аспекты трагического в казахской литературе ХХ века. Смысл жизни в свете решения проблемы предстает как смысл ценностей, которые выше самой жизни.
Однако приближение к истине не отрицает земных начал: разумного, природного и духовно – религиозного. Это – триединство, разрушение которого влечет за собой необратимые трагические последствия. Его нельзя разрушить, невозможно отрицать, нельзя игнорировать. В период, когда советская казахская литература была вынуждена подчиняться принципу «социального реализма» это триединство было насильственно разрушено. Казахские писатели и поэты, понимая всю нелепость и трагичность исторической ситуации, искали новые формы выражения своих мыслей и настроений. Одним из таких проявлений стало появление трагического осознания действительности, трагического мировосприятия, дисбаланс, разрушение триединства.
Разлад личности с разумом, нравственными и духовными ценностями, бесспорно, ведет к трагическому в жизни. Отторжение этических норм, отчуждение морали, и, как следствие, одиночество порождают духовную деградацию личности. Крушение нравственных ценностей порождает непримиримый конфликт, жизненную коллизию. Отказ от традиций и обычаев народа приводит к непоправимым, необратимым обстоятельствам. Все это составляет разумное начало, важный компонент триединства, нарушение которого порождает трагическое в искусстве.
Конфликт субъективного начала с объективной природной средой, противопоставление личности и природы рождают экологическую, а затем и гуманитарную катастрофу. Вмешательство человека в окружающую среду, его желание подчинить себе природу лишь усугубляет дисбаланс, дисгармонию в живом мире, поскольку человек является отражением матери-природы, ее чадом.
В период существования СССР народам бывшей страны Советов навязывалась совершенно противоположная тенгрианству идеология. Люди поворачивали вспять реки, взрывали и пытались разрушить горы, заваливали пещеры и осушали озера. Все это противоречило мудрой философии тенгрианства: человек вступил в конфликт с природой, противопоставил себя ей, попытался нарушить вечную и нетленную гармонию жизни. Трагическая вседозволенность личности породила экологическую и гуманитарную трагедии: высохли моря, появились отверстия, так называемые «дыры» в атмосфере; покорение космоса повлекло за собой нарушение экологического дисбаланса. Природа и человек взаимосвязаны и должны быть только в гармонии друг с другом, эта философия тенгрианства была попрана, что привело к трагическому в жизни и искусстве. Все вышеназванное есть природное начало, второй компонент триединства.
Единство человека и мира природы, осознание ее мудрости и совершенства, свидетельствуют о древних шаманистких представлениях казахов, неслучайно пейзаж в казахской прозе ХХ века выступает самостоятельным элементом, помогающим раскрыть проблему трагического в художественном произведении.
Коллизия или неверие в Бога, равно как и разочарование в религиозной вере также влечет за собой трагические последствия. Любой человек, считающий себя личностью, должен иметь внутренний стержень. Это может быть как морально-этические, так и религиозные нормы. Отказ и отчуждение от веры, нарушение и попрание религиозных постулатов – свидетельство неустойчивости мятущейся и опустошенной человеческой судьбы. Человек, не имеющий четких принципов и ориентиров в жизни достоин лишь сожаления. Это последний компонент триединства. Нарушение хотя бы одного из вышеназванных элементов становится объектом трагического отображения в произведениях казахской литературы ХХ века. Вместе с тем, претворение человека в личность осуществляется в “рамках” индивидуального бытия, трагизм жизни переходит в трагизм личностной судьбы героя. Все чаще объектом трагического становится не целый народ, идея или общественный строй, а личность со своими сугубо индивидуальными коллизиями жизни. Но идея тенгрианства не потеряла своей изначальной ценности, помогая раскрытию триединства трагического в искусстве и литературе казахского народа.