Ислам в Центральной Азии (ЦА) отличается от ортодоксального своей своеобразностью и палитрой смешения с доисламскими верованиями.
Религиозная ситуация в регионе складывалась на протяжении многих тысячелетий. В период до первого тысячелетия до нашей эры широкое распространение здесь получили анимистические и тотемистические учения. Далее происходит влияние древней зороастрийской цивилизации (X-IX века до.н.э.–IV-V века н.э. ).
Вслед за этим в регионе устанавливается правление Тюркского Каганата (551-630 г.), который привнес в жизнь ЦА тенгрианство с культом Главного Божества «Улуг Тангри» («Великий Созидатель»).
И наконец, происходит распространение мусульманской религии и культуры (VII в. н. э. – до новейшего времени).
В результате эти культуры оказали решающее значение в формировании нынешнего религиозно-культурного сегмента региона.
Достойно упоминания, что процесс исламизации среди населения проходил весьма сложно. Арабам удалось лишь к началу IX веку исламизировать Мавераннахр (так назывались земли севернее Амударьи). Исламизация региона проходила в несколько этапов.
Первый этап носил характер жесткого насаждения мусульманской религии. Население не желало принимать новую религию и продолжало молиться своим «языческим» богам и религиям. Фундаментальный труд историка того периода Наршахи “История Бухары” (Тарих-и Бухоро), подробно описывает как жители Бухары трижды были обращены в ислам, и каждый раз отступали и возвращались к своим доисламским верованиям. В ходе насильственной исламизации арабы также применяли метод экономического стимулирования, согласно которому лица, не принимающие ислам, должны были платить отдельный подушный налог (джизья), а тем кто посещал мечеть давали по два дирхема.
Несмотря на трудности исламизации населения региона все же были отдельные группы населения, которые добровольно принимали ислам. Все же насильственный метод не давал желаемого результата. Многие люди принимали ислам, чтобы не платить арабам джизью (подушный налог) или преследовали другие корыстные цели. Согласно того же Наршахи, «согдийцы и тохарцы даже на конечном этапе завоевания Мавераннахра при удобном случае отрекались от ислама». Поэтому в конце первого этапа исламизации арабы и местные правители стали привлекать местное население к исламу путем миссионерской деятельности.
Второй этап исламизации региона начинается со второй половины VIII в. где ислам преимущественно распространяется путем миссионерской деятельности. Вследствие широко развернутой миссионерской деятельности народы Центральной Азии и Ирана не только приняли ислам, но и проникли в его сущность и сами стали знаменоносцами исламской культуры мусульманского мира.
Однако следует отметить, что на тот период до полной исламизации Центральной Азии было еще далеко. Согласно источникам, даже в X и XI вв. в Самарканде и Хорезме еще жили евреи, зороастрийцы, манихейцы и маздакиды. Поэтому, о всеобщей исламизации края к началу XII в. можно было говорить лишь условно.
Особую роль в распространении ислама в Центральной Азии сыграл ханафитский мазхаб (конец VIII – начало IX в.). В этот период среди местного населения, наблюдается процесс закрепления ханафитского мазхаба как самого лояльного и адаптированного к местным традициям и обычаям.
Факихы очень умело и успешно перерабатывали с общих исламских позиций нормы обычного права – одат, чтобы они не противоречили канонам ислама. В ходе этого творческого процесса ими выносились фетвы, которые узаконили многие доисламские древние традиции (среди которых было много традиций зороастризма и тенгрианства) и нормы обычного права.
Однако в период монгольского завоевания региона в XIII в. распространение ислама было замедлено. Однако, завоеватели приняли ислам. Это привело к продвижению ислама в кочевую степь, привлекая все новые группы и народы. Положение ислама упрочилось после принятия мусульманства Золотой Ордой при хане Берке (1255-1266 гг.) а также последующими ханами Тудеменгу, Узбеком. Религия превратилась в один из инструментов, обеспечивающих консолидацию общества. Велась целенаправленная пропаганда ислама среди кочевников. Обращение в ислам кочевой знати не означало, что все слои приняли ислам. Простой народ долго сохранял свои доисламские религиозные верования. В этот период повышается роль харизматичных шейхов и отшельников – суфийских лидеров, расцвет которых приходится на XV-XVIII века. Суфийские тарикаты и их пиры пользовались огромным авторитетом среди всех слоев населения. Их положение повышалось за счет религиозного сознания местных народов и «религиозных статусов» (ходжи и саййиды).
Следует отметить, что при формировании центральноазиатской религиозной традиции, состоящей из синтеза арабской и тюркской культур, сыграл симбиоз тенгрианства и ислама. Синтез древнего номадического наследия и ислама был создан именно мастерами суфийской традиции.
Суфийские братства способствовали распространению среди населения региона адаптированного ислама к местным условиям и древним религиозным учениям. Наряду с практикой зиарата (посещения могилы святого), люди стали хоронить тела усопших ханов и других великих людей рядом с мазарами святых. Примером этого могут послужить мавзолеи в Туркестане, Самарканде, Бухаре, Ташкенте, Термезе и др. городах.
Безоговорочным авторитетом в масштабе всей Центральной Азии обладал шейх Ходжа Ахрар Вали (Насриддин Убайдуаллах), фактически правивший государством Тимуридов в Мавераннахре в конце XV в. На формирование религиозных идеалов казахов, привитие народу исламо-суфийской этики и самодисциплины оказали такие духовные личности, как Махдуми Аъзам, Машраб и Суфи Аллаяр.
Следует отметить, что кочевые народы региона, внесшие своеобразие в местную форму ислама, приняли мусульманство позднее оседлых народов. Отсутствие ранних письменных источников, наличие лишь устных фольклорных памятников также оказали специфическое влияние на ислам.
Окончательная исламизация на территории современного Казахстана была завершена в ХV в., когда ислам окончательно был признан официальной идеологией Казахского ханства во времена султанов Жанибек и Керей.
Здесь в жизни степного общества складывался своеобразный синтез ислама с элементами тенгрианства и шаманизма. Например, это можно было наблюдать в смешении элементов ислама и древних народных традиций. Так, ислам не отверг древний обычай сватовства детей («Бесік құда»). Согласно этому обычаю, когда степень родства становится отдаленной, заинтересованные стороны связывают новыми брачными узами своих детей, близких родственников. Кстати в Узбекистане также имеется похожий обычай, который знаменовался покусыванием мальчиком уха девочки, естественно с согласия родителей договаривающихся о будущем родстве. Ислам проявил лояльность также к такому древнему обычаю, как калым (выкуп за невесту), который сохранился и в настоящее время.
В XVI–XVII вв. ислам начинает распространяться среди киргизов. Принятие мусульманства укрепляло положение киргизской знати, позволяло слиться с исламским миром и вести равные дипломатические отношения, обучать своих детей грамоте в мечетях и медресе, заключать выгодные браки и т. п. Но основная масса кочевников, хотя признала новую религию, на деле была далека от понимания сути ислама. Поэтому такие главные исламские обряды, как совершение пятикратного намаза и соблюдение многодневного поста – ураза выполнялись далеко не всегда и не везде. Это объясняется тем, что кочевые народы находились далеко от оседлых цивилизаций и кочевой образ жизни консервировал их мышление.
Здесь ислам продолжал уживаться с самыми древними суевериями и обычаями древности, в частности с шаманизмом и тенгрианством, где доисламские представления оставались довольно сильны. Так, в народе прочно сохранялся культ божества Тэнгри, Умай-эне, Жер-Суу и Таюу. Был широко распространен шаманизм. У них пользовались уважением шаманы, а также далычи, кургучу – прорицатели, провидцы, гадалки. Языческие верования сохранялись и в поклонении земле, воде, родникам, камням, лесу, «святым горам», вознесении молитв Солнцу и Луне. В верованиях киргизов сохранялись пережитки тотемизма. Так, племя бугу почитало оленя как своего прародителя.
Следует также упомянуть, что именование в ЦА Верховного бога именами «Тангри» и «Худо» настолько сильно прижилось среди народов региона, что даже после утверждения в регионе ислама, «Аллах» среди людей стал также именоваться как «Тангри» или «Худо».
Описывая специфику местной формы ислама в регионе следует заключить в своеобразном симбиозе религиозной картины тюркского мира и зороастрийских рудиментов. Данный симбиоз оказал влияние на сакральную основу тюркских языков, составив коранические и суфийские термины, среди которых выделяется слово «арвах» (в переводе с арабского: «аруах» – множественое число от «рух», т.е. дух). Другой пример, древнетюркское понятие «құт» было углублено и произошло его слияние с мусульманским «барака» = кут-барака (у казахов «құт-береке»). Наряду с именем Аллах (араб.) и Құдай народы региона продолжают употреблять и древнетюркское название Аллаха – «Тангри» и «Худо», вкладывая уже коранический доктринальный смысл.
Толерантность ханафитских теологов региона позволила тюркоязычным народам ЦА сохранить свой древний зороастрийский праздник Навруз, который был адаптирован к исламу. Сегодня Навруз сопровождается чтением Корана, раздачей милостыни, взаимным прощением долгов, примирением враждующих сторон, приготовлением и раздачей угощений. У казахов верят, что в эти дни людей посещает святой Кыдыр Ата (Хидр, Хизр) – персонаж суфийской мифологии и народного ислама.
Благодаря ханафитским ученым в средневековом сообществе кочевых мусульман не запрещались традиционная музыка, песни, игры кочевников, употребление конины и питье кумыса, равно как и ношение национальной одежды.
К сохранившимся реликтам шаманизма в регионе можно отнести существующий в мусульманской среде шаманские обряды “целителей”, которые обычно заканчиваются чтением суры Фатиха.
Например, целительский обряд “Чилла ёсин” осуществляется сорокократным чтением суры Корана “Ёсин” и побиванием больного сорока ветками тополя. Еще одним видом шаманического реликта в местной мусульманской обрядовой практике можно считать – обряд “кинна” , особого метода изгнания болезни из тела больного, которое может разниться в зависимости от методов целителя.
Еще одним таким примером может служить обычай узбеков, таджиков и др.народов региона когда какой то человек болеет долгое время и чтобы исцелиться он по совету близких или народных лекарей принимает на себя миссию контактирования с духами. Такое положение среди народа называется “одамли” (с узб. -имеющий человека), то есть считается что он становится оберегаем и научаем определенными сверхъестественными силами или духами. Такие люди становятся “народными целителями” и принимают людей с утра до полудня за исключением пятницы (мусульманского выходного дня и пятничной молитвы).
В регионе в дни затмения Солнца и Луны люди издавно стучат по чему-то и читают молитвы с пожеланиями, с тем чтобы отогнать ужасного Дракона который хочет проглотить Солнце и Луну.
К реликтам анимических и тотемических обычаев в регионе относятся также почитание деревьев, животных и птиц, а также могил святых.
Например, в Туркменистане на могилу близких людей с целью его благополучия “на том свете” оставляют рога горного козла. На могилы, распологающиеся в Мангишлаке, Устюрте и северно-восточном побережье Каспийского моря, вплоть до XIX века устанавливались десятки тысяч құй-тош – бараньих камней (камни в форме лежачих животных).
Согласно представлению людей, если на могилы устанавливать бараньи камни (у казахов и киргизов “құй–тос”), то из дома людей не уйдет благосостояние и благодать. Так, в горных селениях Таджикистана на стенах домов встречаются рисунки горных козлов в качестве символа успеха и удачи. Поклонение бараньим камням принято также у казахов, қыргызов и туркменов. Это отражается в культурной жизни и искусстве. Поскольку освященные овцы и козы являются основным источником животноводства. Животноводы даже считают мясо горной козы как имеющее чудесную силу. Говорят что у человека употребившего мясо горной козы хотя бы раз в год смываются все грехи за год.
Сакральная значимость горного барана в представлениях людей наблюдается также когда люди хотят напугать плохих духов, именуя появившихся младенцев именем “Кучкар” (т.е. горный баран). До недавних времен население Хорезма с целью уберечься от сглаза держали во дворах баранов. По их мнению сглаз ударявшийся об рога барана терял свою силу.
Поклонение лошади существовало с древних времен и берет начало от древнетюркских народов. Это можно наблюдать на выбитых на скалах южного Кыргызстана (Аравон, Айирмоч-Тоғ) рисунках лошадей. И сейчас у народов существует обычай установления поверх могилы покойного черепа коня, зарезанного на поминках умершего человека. Кстати похожий ритуал можно наблюдать и у других тюркских народов в частности у якутов и эвенов.
Поклонение волку также является одним из базовых моментов древнетюркских поверий. Эти древние доисламские рудименты и сейчас пользуются популярностью среди народов Центральной Азии как амулеты из клыков и шерсти волка и другие можно наблюдать и по сей день. Например, среди кипчаков Андижанской области до сих пор существует обычай дарения беременной женщине с целью облегчения родов высушенного сердца волка.
Узбеки, казахи, кыргызы и туркмены издревле верят в священную силу перьев совы, кукушка, беркута и сокола. По этой причине на головные уборы малолетних детей, колыбель и люльки вешали перья птиц. Среди оседлого населения региона священными птицами считались стервятник, павлин и петух.
Почитание деревьев рядом с могилами святых также усвоено исламом в регионе и является рудиментом древних религиозных верований. Например, в народе существует поверье, что бесплодная женщина может прийти к такому дереву на могиле святого и постучать по стволу с просьбой подарить ей ребенка. Если на могилу святого при этом падали с дерева муравьи то считалось что ее просьба будет удовлетворена и у нее будет ребенок.
Деревья Арча и Чинара (платан) в регионе издревле считались священными. Деревья-долгожители Чинары почитаются в Южной Туркмении, Узбекистане и Таджикистане. Например, туркмены боятся сжигать ветки стволы засохшей чинары. В Тянь-шаньских предгорьях Узбекистана такие священные чинары становятся местом поклонения, вокруг которых собираются, молятся и отдыхают паломники.
Таким образом, местная форма ислама в Центральной Азии является результатом постепенной ассимиляции ислама с местными доисламскими религиями, их ценностями и традициями. В настоящее время, это слияние превратило местную форму бытования ислама в самобытный симбиоз исламской традиции. Примечательно, что не только сам ислам привнес в Мавераннахр свои положения и традиции, но и народы этого региона значительно обогатили мусульманскую религию своими идеями о морали, правовыми нормами и ценностями. Сейчас можно утверждать, что процесс поглощения исламом местных религиозных традиций привел к появлению симбиоза своеобразной местной формы бытования ислама и культуры.
Таким образом, укрепление позиций мусульманской религии в Центрально-азиатском регионе происходило на фоне сохранения позиций и определенного взаимодействия с доисламскими верованиями. Сложился так называемый религиозный синкретизм, когда следование исламскому вероучению сочеталось с сохранением в культовой практике древних доисламских традиций, заметным оставалось влияние анимизма, шаманизма, поклонения предкам.
Феномен адаптации мусульманской религии в лоне кочевой культуры иллюстрируют материалы устной истории и фольклора кочевников.
Поэты проповедовали массе своих соплеменников адаптированный ислам – на родном языке, с помощью средств и образов номадической культуры, поэзии, музыкального аккомпанирования, а также положительным опытом доисламского наследия тюркских певцов и шаманов.
д.пол.н., профессор Ёвкочев Ш.А.
профессор Ташкентского государственного института востоковедения
email: yovkochev@mail.ru
phone: +998(90)327-20-73