Тенгрианство в условиях глобализации: неотрадиционалистский дискурс

(Из материалов  IV-й Международной научно-практической конференции «Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность», 09-10 октября 2013г., Улан-Батор, Монголия)

Одним из актуальнейших  вопросов, на который ищут ответ аналитики и практики, является вопрос о возможности сохранения многообразия культур, поддержания равновесия между этнической и глобальной культурой. Экономическая, технологическая и информационная составляющие глобализации все более и более универсализируют человечество, тогда как социокультурная и духовная сферы, как  более консервативные сферы общества, стремятся к сохранению преемственности с прошлым, традицией.

Глобализация усилила интерес к традиции как механизму сохранения этнической идентичности. Появились тенденции, возрождающие этнический традиционализм как «ответ»  на вызов глобализации. На наш взгляд, этнический традиционализм – это ориентация  индивидуального, группового или общественного сознания  на  традиционные, т.е. устойчивые, исторически апробированные  ценности, формы жизнедеятельности, социальные отношения. Наиболее яркие примеры  приверженности этническому традиционализму демонстрируют религиозные фундаменталисты.

Вместе с тем,  одной из доминирующих тенденций развития этносов в условиях глобализации можно считать этнический неотрадиционализм. Нами это явление понимается как ориентация этнического сознания на  включение традиционных ценностей, форм жизнедеятельности, социальных отношений  этноса в модернизационные  процессы для  обретения этносом целостности и полноты бытия во времени и в пространстве. Этнический неотрадиционализм проявляется в различных формах и сферах жизни общества: политической, экономической,  социокультурной, наконец,  религиозной.

Остановимся более подробно на этноконфессиональном неотрадиционализме, который выражается в стремлении восстановить  традиционную  религию в возможно более полном объеме – как формы общественного сознания, культовой практики,  религиозных отношений, социальных институтов.

Одним из относительно новых вопросов, активно обсуждаемых национальной интеллигенцией, является  проблема определения традиционной религии этноса. В последние годы хакасы все больше говорят о тенгрианстве как государственной религии.

Известно, что любая религия выполняла определенные функции в обществе.  Рассмотрим, на примере тенгрианства,  насколько они могут быть адаптированы  к современным реалиям – достижениями научной и гуманитарной мысли, составляющим мировоззренческую основу человечества в начале  ХХI века. В тенгрианстве выполнялась онтологическая функция, т.е. рассматривались проблемы бытия мира в целом и отдельных явлений в нем: процессы их возникновения, функционирования и развития. Мир в тенгрианстве открыт Космосу – Великому Синему Небу, трансцендентному источнику бытия, имеющему непосредственное отношение к  возникновению (сотворению) мира.  Мир вечен, но и сотворяем в каждый значимый момент времени, будь то акты  первотворения Вселенной, начало года, дня или рождение человека. Миг рождения мира, дня, человека судьбоносен, именно он определяет их дальнейшее развитие. В тенгрианстве нет понятия «пустоты», «небытия», «несуществования» как онтологических характеристик мира. Наш мир был создан Небесами  на основе вечно существующих четырех стихий: земли, воды, огня и воздуха.

Изначальными качествами  мира является стремление к Небесной гармонии,  упорядоченности, равновесию. Порядок понимается не как статичность механического упорядочивания, а состояние мира как живого организма, для которого естественным являются рождение, рост, развитие, наконец, смерть как переход в новое состояние. Доминирование идеи первичности мира порядка, совершенства, гармонии, равновесия способствовало укоренению позитивного мировосприятия в традиционном мировоззрении хакасов.       Хаос  является вторичным, но необходимым элементом развития мира, формой перехода из одного состояния порядка в другое. Хаосом являются  моменты сотворения  мира, смерть, путешествие, они плодотворны, богаты новыми возможностями, несмотря на то, что несут смуту, войны, разрушения прежнего порядка.  Согласно синергетике, «хаос является конструктивным механизмом самоорганизации сложных систем» [3, 86-87].

Мир, Космос в традиционном мировоззрении едины, в нем нет жесткого членения на «идеальное» и «материальное». Одни формы жизни переходят в другие. Сознание, душа, духи пронизывают  мир и все его составляющие. Американский физик Капра Ф. также утверждает, что «согласно представлениям современной физики, Вселенная – это динамическое целое, включающее и наблюдателя. Здесь традиционные понятия пространства и времени изолированных объектов, причины и следствия теряют смысл» [4,71]. В данном высказывании понятие «традиционное» означает присущее классической европейской науке представление о необходимости различать пространство и время, причины и следствия и пр.

Пространство в тенгрианстве множественно и в то же время едино, т.к. постулируется возможность путешествий не только  служителей культа, но и простых смертных во все другие миры и все их уровни. Однако здесь важно заметить: такие путешествия осуществляются только в сознании, тело для этого слишком инертно.

Время ритмично и вечно, оно движется по кругу, у которого нет ни начала, ни конца. В то же время оно настолько «эластично», что может иметь различные измерения в нашем и иных мирах. Время можно повернуть вспять, собрать в точку прошлое, настоящее и будущее, что осуществляется в измененных состояниях сознания во время тенгрианских ритуалов  или медитаций восточных мудрецов, в которых «наше «я» полностью растворяется, и исчезает разграничение между телом и сознанием, субъектом и объектом… каждая вещь связана с остальными вещами… не только в пространственном, но и во временном отношении» [4, 149].

В традиционном мировоззрении, как и в целом восточном, движение само по себе, процесс как смена ритмов были значимыми в большей степени, чем достижение конкретных результатов. Вспомним вечное чередование «Инь – Ян» в даосизме, ритмов жизни-смерти в традиционном мировоззрении хакасов. Здесь движение вечно как вечен живой, развивающийся организм: рождение – рост – смерть – рождение… Ритмы мира задаются изначальной объективной разделенностью мира: взаимопереходом хаоса- порядка, добра – зла, жизни – смерти, начала-конца… Таким образом, источник движения находится внутри, а не вне мира, присутствует в нем как принцип существования и развития мира противоположностей, взаимопереходящих друг в друга.

В тенгрианстве человек и мир – это постоянно распадающаяся и самовосстанавливающаяся целостность. Древний человек это понял достаточно рано, чтобы зафиксировать в своих мифах и легендах. По сути, любой миф о первотворении мира – это либо констатация целостности человека с миром, либо стремление обрести эту целостность, утраченную и обретенную как спасение.

Самой главной характеристикой мира в целом и каждой конкретной его частицы, придающей им целостность, является Жизнь, пронизывающая все, являющаяся главной ценностью и целью деятельности человека в тенгрианстве. Понятие «жизнь» тождественно присутствию в мире и в каждой вещи некоего духа,сознания, которые, по мнению традиционного человека, делает их живыми.

Жизнь также предполагает механизм обмена как имманентного свойства всего живого. В тенгрианстве аксиомой является мысль, что все в этом мире получает жизнь от других живых существ, в свой срок отдает их другим. На этом основан не только обряд жертвоприношения Небу, но и все другие формы взаимоотношений человека с природой, обществом и самим собой.

Сам человек в тенгрианстве не является «тварью дрожащей», т.к. несет ответственность за ненарушение гармонии в мире. Он не представляет собой и вершину эволюционной пирамиды, как принято считать сейчас. Человек – одна из равноправных форм жизни, имеющая свою нишу существования в этом мире; с одной стороны, уязвимая (лишена многих эффективных приспособительных свойств), но и довольно могущественная. [9, 40-44].

Этнос, живущий в согласии, единстве с миром, не нарушающий меру, определенную Небом, может спокойно предаваться естественному, цикличному и  ритмичному течению жизни. Именно о таком чувстве меры говорит Фуко М.: «Мера – это средство установления или восстановления  порядка, причем порядка справедливого, в столкновениях, как людей, так и физических элементов, а также –  матрица математического и физического знания» [2, 118-119].

Этнос является открытой сложноорганизованной системой, что  предполагает ее способность к самодостраиванию до возникающего целого. Этот принцип работает на всех уровнях.  Например, недостаток знаний о мире на ранних этапах этногенеза  компенсировался формированием  мифологической картины мира, в которой были интуитивно схвачены его основные атрибутивные свойства. Среди последних можно, например,  выделить пронизанность всех уровней и частей мира сознанием, наделенным такой энергией, которая позволяет осуществлять все перемещения во времени и пространстве с мгновенной скоростью. И именно эта субстанция мира в виде духов, божеств отвечает за гармонию мира. Человеческое сознание – одной с ними природы, поэтому становятся возможными особые состояния сознания. По мнению традиционного человека, сила мысли и чувства превышает любую материальную силу.

Возможно, подобное мировосприятие коррелирует с представлениями современной физики, в которой «квантовому полю приписывается  самостоятельная физическая природа – природа протяженной среды, пронизывающей или наполняющей пространство”» [4, 187]. При этом «упорядоченность и гармонию должно искать на уровне поля, лежащего в основе всего сущего» [4, 187].

И именно благодаря этой субстанции работает закон синхронизации, иначе говоря, резонансного взаимодействия вещей одного и того же рода, благодаря  обладанию единой сущностью – существованием в Едином – Великом Синем Небе. На этом строится вся система верований  и практики тенгрианства, где каждый факт, событие могут быть ответом на вопрос, заданный человеком. Здесь работает принцип всеобщей самосогласованности, присущий живому организму. Благодаря этому работает закон, работающий и в тенгринстве  – «подобное притягивает подобное», на котором строится вся этическая система тенгрианства. Злые силы  притягиваются злыми, преступными мыслями, которые, в конечном счете, нарушают онтологическое равновесие, гармонию мира. Этическая ответственность человека работает не только на уровне личности, группы, общества, но и в масштабе всей Вселенной, как в пространстве, так и во времени, т.к. часто имеет отдаленные последствия. Таким образом, особенностью тенгрианства является онтологизация этики.

При анализе гносеологических оснований тенгрианства, на наш взгляд,  справедлив подход, например, Тульвисте П.Э.: «Тип мышления, характерный для традиционных культур, является результатом длительного развития именно в данных условиях и поэтому лучше, чем научное мышление, соответствует тем видам деятельности, которые распространены в данной культуре» [10, 42].

Известно, что на различных ступенях развития человечества, в разных культурах существуют не совпадающие  цели развития  (контроль над природой или гармония с ней), различные технологии решения проблем познания (анализ или синтез, эксперимент или понимание,  противопоставление  или аналогия с природными процессами). Подходить с позиций европейской рациональности  к тенгрианству  – значит не понять многое в другой ментальности.

В свою очередь, восточное мировоззрение  не является монолитным.  По мнению известного востоковеда Григорьевой Т.П., «традиционные учения Востока сосредоточены на человеке: даосизм – на отношении человек – природа; конфуцианство – на отношении человек – человек, человек – общество; буддизм – на психике, сознании» [3,31]. Справедливости ради, необходимо уточнить, что во всех  из  названных восточных учений  присутствуют все типы отношений человека к миру и самому себе, но  в каждом из них  преобладает одно из них. В тенгрианстве, на наш взгляд,  доминирующим является отношение «человек – Великое Синее Небо», в то же время,  оно  содержит в себе все эти основные тяготения:

– природа является главным объектом познания, поскольку адаптация к ней является условием выживания;
– строгая упорядоченность социальных отношений тенгрианства через обычаи, традиции не вызывает сомнений;
– наконец, традиция демонстрирует нам такое знание внутреннего мира человека, что в ХХ1 веке становится предметом исследования науки (философии, психологии, антропологии).

Целостный мир познается целостным человеком с целостным сознанием, а не только  мышлением.
Высокая адаптивность к условиям проживания наших предков говорит о глубоком знании не только всеобщих законов развития мира, но и конкретных, частных, зависящих от меняющихся условий жизни. Известно, что традиционный человек  «читал природу как книгу», чем мы похвастать не можем. При тщательном анализе ни одна традиция, ни один обычай того или иного народа не будут казаться алогичными, абсурдными, но будут строго соответствовать конкретным природно-климатическим, историческим, психологическим особенностям этноса и среды его обитания. В этом проявляется его рациональность,которая также видна, скажем, когда человек сумел выделить такую закономерность, как полярность и дуальность мира и сумел не только использовать ее, но и нашел механизмы преодоления в своем сознании этой опасной разъятости мира. Современный человек погряз в противоречиях «или-или» так глубоко, что все сферы его жизнедеятельности конфликтны, начиная с отрицания собственной целостности. Традиция, идущая еще с древних иудеев и греков, представлять собственное тело (как и природу в целом) тюрьмой  сознания и души привела к тому, что мы разучились доверять познающему телу. Последние «открытия» психологии оказываются вторичными  по отношению к знанию традиционного человека, в котором  тело (с множеством познающих душ – голосов) представлено «школой духа», с помощью которого начинается познание мира.

Рациональное знание и форма постижения мира в тенгрианстве «спрятаны» в эмоционально-образной символике, что затрудняет его адекватное вычленение в рамках гносеологического анализа. С другой стороны, в этом и его сильная сторона, т.к. «символ – лучший способ познать то, что еще не известно» (Юнг К.Г.). Символ наиболее адекватно отражает сложность любого явления, которое «соединяет практическое с духовным, человеческое с космическим, беспорядок с порядком, случайное с причинным, поскольку оно является составной частью такого понятия как Вселенная, которое без этих более широких значений было бы бессмысленным, обезглавленным и хаотическим плюрализмом…» [5,9].

Поскольку «содержание символа через опосредованные смысловые сцепления соотнесено с идеей мировой целокупности, с полнотой космического и человеческого универсума…» [1,361, то адекватными методами познания этой целокупности стали вне рациональные методы – понимание, интуиция, интерпретация, медитация, тенгрианский ритуал. Именно они позволяют познать мир, в котором все зависимо друг от друга; все значимо, ничто не возникает без необходимости; любое явление мира содержит в себе все основные компоненты и подвержено действию объективных законов, поэтому его можно познать на основе принципа аналогии.

Принцип аналогии позволил древнему человеку сформулировать основные идеи, которые в течение тысячелетий способствовали  его  выживанию и развитию. В социальном плане, например, это выражалось в том, что  запускался механизм саморегуляции, заключающийся в поиске в действиях мифических  существ «прецедентов», подражание которым обеспечивает нынешнему действию его эффективность, устанавливая партиципацию между ним и его образцом, так что оно оказывается столь же удачным, как и действия мифического героя» [8,435]. В целом же, это вполне  рациональный акт психологического самопрограммирования, которые дает реальные, доказательные результаты.

Именно они (результаты) являются единственным критерием истинности того или иного познавательного акта, определяя его характеристики (прагматичность и телеологичность). Знание в тенгрианстве не существует  само по себе, оно всегда напрямую зависит от той или иной потребности человека и общества в обретении субъективного смысла, субъективной интерпретации, истолкования  и понимания действительности как реальной, так и сакральной.

Юнг К.Г.  выявил наличие архетипов как сформировавшихся систем образов, выраженных в эмоциональной форме, которые, по его мнению, наследуются как часть структур мозга. Это определяет преемственность процесса познания в этносе, поскольку архетипы являются наиболее сильными и самыми эффективными средствами инстинктивной адаптации.

Местом «обитания» символов, архетипов является бессознательное, как коллективное, так и индивидуальное. Огромные возможности использования  подсознания традиционный человек открыл задолго до появления психоанализа,  гештальтпсихологии, трансперсональной и процессуальной психологии и т.п., т.к. считал, что, путешествуя в снах или уходя в запредельные миры по время ритуалов, человек получал реальную информацию или ответы на вопросы, которые его беспокоили.  Иррациональные пласты сознания наших предков пугали меньше, чем нас, т.к. их корректировка и лечение шаманами были достаточно эффективными.

В последние годы человеческое подсознание  изучается особенно активно. Известно, что «тематика  измененного состояния сознания, являясь  фундаментальной проблемой психологии сознания, в то же время имеет междисциплинарный характер  и представляет собой область науки, в которой тесно пересекаются интересы общей психологии, клинической психологии, психиатрии, области искусственного интеллекта, социальной психологии и др.» [7,77].

Таким образом, анализ только онтологических и гносеологических оснований тенгрианства позволяет сделать вывод об удивительной современности этой религии. Поэтому  некоторая часть интеллигенции тюрко-монгольского   мира,  в том числе и хакасов, пытается адаптировать догматику и ритуальную практику к процессам этнической модернизации, демонстрируя пример этноконфессионального неотрадиционализма.

Лариса Анжиганова

Использованные литература и источники:

1. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук. / Эстетика  словесного творчества. М., 1979. С. 361.

2. Визгин В.П. Мишель Фуко – теоретик цивилизации знания // Вопросы философии. 1995. № 4. С. 118-119.

3. Григорьева Т.П. Дао и Логос. М.,1992. С.86-87.

4.  Капра Ф. Дао физики. Исследование параллелей между современной физикой и мистицизмом Востока. Спб., 1994. С. 71.

5.  Керлот Х.Э. Словарь символов. М.,1994. С.9.

6. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Интуиция как самодостраивание.// Вопросы философии. 1994. №2. С. 112.

7. Кучеренко В.В., Петренко В.Ф. Рассохин А.В. Измененные состояния сознания: психологический анализ. //  Вопросы психологии. 1998. №3. С. 77.

8. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное  в первобытном мышлении. М., 1937. С. 435.

9. Трояков П.А. Мифы и легенды хакасов. Абакан, 1995. С. 40-44. Интересен в этом аспекте хакасский миф о том, как на своем совете птицы и звери отдали человеку разум, а с ним и некоторую власть над собой, чтобы он с умом распоряжался этим даром, защищая их.

10. Тульвисте П.Э. Типы мышления и традиционные занятия. / Культура народностей Севера: традиции и современность. Новосибирск, 1986. С. 194.; Об этом же: Ретер Н. Границы когнитивного релятивизма. // Вопросы философии. 1995, № 4. С. 42.