…От бурого медведя   у реки Туран,
там, в тайге,  где пасутся благородные олени,
предки оставили следы былых времен
у святых источников аржаан…
 Белому медведю  мой привет –
“ум-ке”  на языке чауча,
мы думаем  о том, о сём не спеша,
когда нам предсказывают судьбу
гадалки, ведьмы, шаманы, кам-кижи,
под Вечно-Синим Небом,
открытые солнцем и луной,
они ведают о нашей жизни на земле.
С создателем–Тэнгри,
не имеющем  земного образа, вида, языка,
наши души едины – обитает в нас его  единый дух…
Вечное темно- синее море-океан
хранит тайны былых времен,
испив из него, поймешь, что, откуда и когда…

       Это история о том, как черный Куркыль накаркал  рожденному идти вперед  ТЫНЕВЭКЕТ  правду пришествия эрмечина на край света, где живут народ луораветланы чаучу и анкальын.

    Это эквыргын вечного свидетеля Куркыль “О эрмечин”  о том, как человек становится избранным Небом, где обитают верующие в Царство божье, а души смертных, создают себе рай в утешение своих земных тел.

Слушайте  эквыргын Тыневэкэт  в Яранге,  пока собаки отдыхают, олени недалеко пасутся, в яранге огонь горит и моняло на столе горячее не остыло, время настало открыть тайны о пришельце, выходящем из чрева огромной чайки и сходящем с китов-кораблей, раздающем свои дары радующемуся народу.

         Черный Куркыль сидит на ребре кита, виден на белом снегу издалека и обладает он голосом небес, посещая синее небо, открыл он тайну мне, когда сидел на нартах я, отдыхая в тундре после охоты. Слушайте эквыргын черного Куркыля.

     На белый свет родился  малыш в стране древних Ада тюрков в торговом караванном центре хоорай «Сарай», от древних сарыг маадыров земли (сарматов), от холмов и рек получил он силу не физическую, не душевную, а….«кыш не мешай собака – дай людям расскажу» ему уготованы судьба сироты, горечи-страдания, холода и жары. В этой жизни сирота не ощутил ласки матери сполна, твердой руки отца и семейного очага.

   Сирота рос в глухой тайге в местечке Ухта, без тени солнце на поле не милей, без леса ветер не милей, вода равнин тухлей, только родники в лесу вкусней. Две дяди хоть не дали того, чего дают родные родители,  как могли его одевали и кормили,  желали ему добра.

    Но жизнь на улице, во дворе была иной, жестокой детскою войной. Он в детстве мастерил бумажных белых кораблей. Соседи, пацаны во дворе  пускали красивые корабли, купленные отцами-матерями и смеялись над ним, топили его бумажные, брызгая водой. Слезы от обиды белые текли, падали на лужу черную в грязи.

      Вместе с пацанами во дворе хотел играть, но не было модных кед и футболки у него, потому и не брали Рому они в игру, хоть видел он себя среди них, и в стороне играя лучше их.  В одиночестве во дворе пинал он банку от минтая в пустые ворота, радуясь не испытанной игре.

      Пацаны, играли во дворе и школе в летчиков и космонавтов. Гордо доставали значки, открытки, держа в руках настоящие макеты самолетов и ракет. Только Рома мастерил и мастерил, пускал во дворе  втихаря бумажные самолеты и ракеты, далекие края осваивая, на Марс, на Луну летая.

   Родные дяди в смутные времена не знали тайн двора, его жестокие правила игры. Они жалели сироту, воспитывали как могли, где и как жить будет сирота, они  не  знали до конца.

   Только черный Куркыль сидел на ветке во дворе и каркал – карр.. карр… карр… рр.. будут тебе карр.. карр.. корабли и капитаны, кабины самолетов, вертолетов.  Карр.. карр…

  Шаманка зырянского народа вышла из тайги в местечке Ухта, видит паренек по двору идет, слезы на виду текут рекой, бедно одетый,  но ухоженный, глаза выдают –  он сирота. Шаманка, взглянув на паренька, увидела тень потери родных, проклятия предков торчат у открытого духа паренька. Шаманка пожалела паренька, его тело для души было чисто в срединном мире, проклятие зависти действует в роду. Она зажгла свою трубку, призвала духов обитателей земли Ухтинской.  И шаманка вслух пробормотала…. таинственные слова – проклятие рода оборвалось, обкурила табаком пацана,  надавила на макушку, пальцем открыв врата в верхние миры. Топнув ногой,  открыла дорогу в мир подземный – “что будет, то будет, беги малыш, ты свободен, злые духи не страшны тебе на все времена. Не забудь народ настоящий, верующий в тебя”.

    Шаманка возвратилась в тайгу, видит будущее во сне –  в жизненном пути сироты смутные времена. Будут сопровождать два волка и черная кровь земли, тайну предков Куркыль прокаркает, откроет нужные врата. С первой женщиной в роду пустой кувшин наживет, вторая, сильная от природы, родит пятерых детей ему. И одна, которая летает, ползает в саду как жук гитиннэвыт среди цветов, залетит в готовый сад. Для него в дар сорвет в чужом саду Дарья яблоко спелое давно. Отведав его Роман, изменится внутри, а зернышко маленькое-маленькое упадет на землю благодатную, возродится оно в саду.

   Шаманка зырянского народа умрет, забрав проклятие с собой за три девять небес, подальше от земли ее душа унесет проклятие Абраамова семьи. Карр.. карр.. карра небесная за изменения линии судьбы.

    В это время под небесами происходило то, что происходило, когда вождь вождей стал слеп и глух, за забором он не стал видеть свой народ, вокруг него комары-мухи летают и кусают, но он стал стар, и не в силах их отогнать. Вождь не замечает, ему шепчут – “так нельзя, вожди племен каждый за себя, создают себе стада, у своих сородичей до костей содрав имущества для себя”.

   В эти смутные времена открываются врата, открытые Роману шаманкой из Ухты, он становится тыневэкэт- это его новая судьба. Выросшему в дремучей сибирской тайге холод не холод, жара не жара.

   Тыневэкэт, погоди, остановись,  жарко у костра, сниму кухлянку, отдохну.

   Добраться до забора, запрыгнуть на него.  Жаркие споры за  каменной стеной,  ты кто, какого – белого, красного, желтого, синего  света шкура твоя? На фоне всего, что творится в стране, прошлые страдания Романа не так велики, страдания сородичей не так глубоки.

   Ворона каркала: “Карр, карр, Роман, в этом мире настанут  смутные времена, не горюй. Слушай как сова шорохи в ночи, сплетни в тайге, кто-то лапу протянет – дай, тому дай, скажет – бери, так бери. Друг по другой тропе захочет уйти, не держи, сам отойди. Лежит добро, если доброе – возьми. Если надо обмани, только не воруй… уйй, уй!”

   С чистой совестью, чистой душой открывал он двери – хоть куда. Внушал в себе дух медведя, не спеша ступая по каменной тропе, знания, полученные от совы – «в лесу слушай и добывай», хитрость лисы в делах – как мышей вылавливать  в снегу. Жизнь тайги суровой, познания во дворе, людских жестоких правил давали силу неведомую сироте. В темном лесу и на поле, перед ним волки и собаки в одиночку не враги, он один, ему легко, он молод и силен. Когда крепнут крылья, размах сильней и лапы шире, прыжок быстрей, когти черные острые крепко держат землю, а клыки белее, здоровее, то есть хочется всегда.

  Настал час и знак судьбы для сироты – свой долг защитника страны он честно отслужил, когда пареньку задания дали командиры, не честные по существу. Он не тронул топора, не взял пилу, он рос в тайге, Ухтинский  лес ему дом родной, деревья вековые ему родня, все они друзья-табу. Он поступил  как сова, прослушал все вокруг как хитрый лис, на поле ловящий мышей, зайцев и глупых птиц, севших на пенек.  Он дал тем, кто хотел,  взял, когда дали, поделился честно нажитым добром.

   Каменную стену высотой в девять саженей не перепрыгнуть, не обойти его за девять дней, черный Куркыль видел двух волков у одной норы, один большой матерый и седой, он взял ответственность за стаю, на поле и в лесу установил порядок свой,  за его могучим хвостом, другой поменьше серенький такой,  не свойственным волкам собачей преданностью хвостом вилял – он кусал, откусывал из рук других, а что не мог проглотить – заморские зеленые шкурки закапывал под березу.  Когда Роману лапу протянули, зеленые шкурки из далекой страны в пасть волка он бросал. Гавкали  бери – он брал. Товарищи по охоте добычей начали делиться, кто меньше, кто больше бегал по Сибири. Он сам ушел, оставив им добро. Добро лежало, он взял. Он уважал матерого вождя, седого от прожитых лет. Зубы старого вождя стали  меньше и черней, кусаться он уже не мог, и рык и глас слабели его как в тумане, и нюх у него уходил на нет. Сирота Ухтинский  в Сибири добывал, отдавал добычу в логово вождя. Старый волк не мог много проглотить, достаточно мышек, куропаток наловить.

  Старого вождя выводок заматерел. Теснить в стае стали вожака – «ты созрел, уйди на покой, наш путь другой, новую песню Луне надо спеть, тропу пометить, освежить, давно не бегал по ней вождь-хозяин. Чтоб знали все запах нового вождя, он в лесах и полях и на дне морском, на небе путь себе проторит. Соседние стаи призадумались, вожак сменился в поле и лесу, страна зверей зеленых шкурок, увидев метку на местах – клыков след крепкий, глубокие на пеньке, лапы шире у вождя на тропе, запах крепкого самца чувствуется везде.

  Настали смутные времена, красный свет не мил и белого не видно, страна не страна, люди не люди, товарищи и друзья превращаются в господ, холопов и рабов.

  Тыневэкэт – погоди, яго, яго, остановись, во рту засохло чай попью. Что-то страшно стало, дай подумать, кто есть кто, растолкуй. Этинн, друг мой, как черный Куркыль прокаркал, так и пересказываю, ничего не сочиняю и не вру. Слушай дальше.

    В темной тайге – волку не уютней, он подружился с молодым медведем, ловким, сильным и храбрым, знал законы он в тайге.  За преданность медведю ему доверили единой стаей  управлять в тайге, на поле и в лесу он мог своей могучей лапой поставить, задавить. Медведь силен один на один, перед умной  и многочисленной стаей он слаб и одинок.

     В зверином мире за морями и горами, чтоб законность соблюсти,  медведя  волки выбрали  законником тайги, правление стаей стало лучше, добычи стало больше. Ждут в тайге, на поле и в лесу  отведывать, кусать  остатки  пира стали  звери, птицы,  так же рыбы в реке очереди ждут и ждут.

    Тыневэкэт, погоди, а где наш герой, пришелец  богатырь? Этинн погоди, подбрось дрова в огонь, всему свое время и порядок, сиди, пока не остыло, ешь моняло.

    Остров тот не далек и не близок, там жили бритты испокон веков, пришлый воин Артур, его друзья собрали народ, верующий в слово крепкое и силу меча. Обрели бритты силу единую, вожди их выбрали короля, так было во все времена. Теперь на острове под тенью славы благородного оленя, пасутся маралята  с не окрепшими рогами под защитой маралухи и эдинбургского вожака. Установленные вождем – благородным оленем, правила и законы дают надежду и защиту, не меняясь никогда.  Бегут, плывут, долетают до острова, где пасутся благородные стада, всякие зверушки,  обижающие с клыками и зубами с материка, стабильности ища, не отберут у них зеленые шкурки, соболя,  защитят оленьи рога от медведей и волка.

    Под северной стороной хребта Саян, горстка людей  копают землю и руду, где течет могучая река. Надев богатырские доспехи матери реки Эне-Сай,  через хребты, поля и леса, по жилам течет, журчит сила богатырки, расплавляя камни и песок, тепло давая всем вокруг. По лесам и полям блуждая две сиротки присосались, глотая энергию матери реки, одну из них матерого волка кровь роднит – держит и пасет огромные стада, очень легко, достает зеленые шкурки и соболя за горами и морями. Другая сирота Ухтинский ласки матери искал, живя недолго у богатырки. Получив не ласку, а богатства, пошел бродить на север, холодными ветрами душу очищать.

    В это время черный Куркыль покровитель духа сироты стал ему во сне шептать, открывать подземный мир: “Твои белые слезы от обид за то, что ты еврей. Тебе давали по носу ребята и кровь текла из носа, высыхая на рукавах. А сирота работал и работал, ошибался и творил. Искал то, что суждено ему, открыл подземные врата. За черный напиток, заливаемый в утробу железных телег, коней и птиц, добытый из сибирских недр, платили Роману соболями черными богачи и весь народ.

     Роман от черных соболей получил молодецкую силу, свежей крови и утренней росы, он стал большим и могучим, он мог летать, плавать и ползать по земле. Он еще не богатырь, у него шкурки зеленые под березой не лежат, черные соболя в сундуке не лежат, хотя добычи у него много и он известен  за морями и горами, в лесу, на поле и в тайге, а радости нет, он такой же пацаненок, как в детстве во дворе одинок.

      Ой Тыневэкэт – ноги затекли, уши хотят отдохнуть, ты покороче каркай, побыстрей.

     На краю света, где начало начал великой страны, черный Куркыль под покровительство возьмет. Куркыль, откроет путь Роману, шепнет народу это тот, которого ждет народ, это тот, который очистит свой народ и в историю войдет.

  Посмотри глаза  в кора-т, увидишь в них себя – какого рода, племени-народа они тебе напомнят – эрмечин  чаучу, наркальын,  так называли вас соседи  саха-якуты, юкагиры, камчадалы, керки – малочисленный народ.

  Если пьян и зол, ты кто? В этой жизни кто-то виноват, ты завидуешь всем, письма исподтишка как трус ты пишешь всем – «он никто, он еврей, он торгаш, украдет все у  всех нас, он издалека», зависть глотку давит, глаза туманит и пахнет трусостью всегда.   Вот посмотри на змею, у него нет ни рук, ни ног, а она живет, никому не жалуясь, всегда.  Оо.. великие эрмечины Куркыль вам каркает – “нельзя, пить водку и злиться на других”. Это вы, эрмечины, открываете  врата солнечных лучей, чтоб согреть  народ России – мусульман, буддистов, православных верующих в Христа. Одно солнце греет на синем небе, одна луна в звездном небе холодит для нас яранги, юрты, шалаши, дом родной, под Вечно Синим Небом мы все равны.

   Тыневэкэт, погоди, погоди, чего ругаешься, разве Куркыль так может каркать про нас? Слушай Этинн, не встревай, забуду истину сказать.

   Когда творились великие дела и потрясения под Вечно Синим Небом, где черный ворон сам не знал, блуждал, облетал три девяти ночей от восхода до заката. Искал он истинный путь для будущего богатыря.

    Он прибыл в страну по воле древних предков и сердца  жаждущего добрых  дел на край земли, чтобы исполнить миссию прошлых лет далеких, служить народу живущему в снегах, как Моисей среди песков водил  народ свой сорок лет, избавляя его от рабских стонов и привычек.

    Уважая память древних  предков,  Роман преподнес жертвенного оленя звезде Альтаир, получил добро от предков Чауча.

  1-999 священное число  для всех народов,  доказательство тому, когда становятся людьми, по воле вечного неба становится герой  героем, китом на море, умкой во льду и сопровождает его черный Куркыль по земле.   На  пятый день, когда он стал вождем вождей земли суровой и богатой, народ Чауча,  Анкальин признал в нем Эрмечина и дал имя Романэтиген. Он воссел в Яранге и стал наравне думать и решать вопросы Севера и Дальнего Востока  возле забора логова вождей.

   В 2000 году от рождества Христова,  проклятие в роду очистилось,  охранники Романа  40  дней отдыхали, 40 лет сомнения  душу его терзали – кто он, к чему богатства сироте. Не ведая  для себя истории одной, после Моисея стал он вторым в истории еврейского  народа вождем страны далекой,  обдуваемой холодными ветрами, белыми снегами, он ел добытое эрмечинами  мясо тюленя, моржа и кита. Страдал с этими людьми в тундре, делился  честно нажитым добром, Тому свидетели – небо, море и океан. На кораблях  возил добро.  Девять годов он служил честно и верно, на путь истинный направил он народ, праведными делами учил Чауча как жить – в белом белое не увидишь и черной ночью, в черноте Куркыль не увидишь. Народ, живущий на такой земле и на море, не нуждается ни в чем. Нужен вождь, куда бросать гарпун он укажет и разделит добычу пополам.

   Народ поверил в настоящего богатыря, в Ярангу он зайдет к Эттине, будет есть моняло  вместе с ним. На собачей упряжке помчится по тундре,  поделится холодной рыбой, увидев умку не сбежит, Куркыль с почтением обойдет. Увидев тюленя и моржа, кита фонтан в синем море, известит он эрмечинов – добыча, добыча!

   В 2003 году небо дало ему право на острове большом решать судьбу футболистов и быть капитаном, забивать мячи и радоваться победами на Яву.

  Для судьбы Романа, черный Куркыль – покровитель  этигена, обрел дух умки, в теле  его течет кровь кита, пяти  океанов соленая вода, два сына наследника и три дочери русалки -подарок от морской звезды. Шестым  стал сын, дом-очаг на острове большом, где любят чай по утрам.  У благородного оленя потомков  царя Артура, потомка Моисея Римлянина,  вождя вождей Абраама всегда открыты двери без охраны. Эрмечина яранга везде, на море, в небесах  и на острове, по всей земле он может кочевать, извещая о себе вождя вождей   ЛУОРАВЕТЛАН ЭРЕМЧИН РОМАНЫТАГЫН  из  ЧАУЧУ и АНКАЛЬЫН.

   Его судьба – путь воздушный и морской  в одной широте земной, вокруг белых снегов и льдов, холодного ветра свежесть, соленого моря брызги и чистых ледников вода должны вождя сопровождать, если он потеряет эту нить, ему проклятие неведомая вернется  и заново начнется морской звезды подарок опутываться в морской капусте-зависти. Между тремя мирами человек становится человеком, вождем вождей, слеза, падая от счастья, очищает море памяти людей, извещая царя морского о потомке Моисея, Царь морской боится Романэтигена силу Эрмечина, повторно может разделить, до дна морского царство царя Нептуна.

   Тыневэкэт, погоди, наш эрмэчин Романытагын недавно исчез, черный Куркыль знает, что там каркают вдалеке на острове большом.   Слушай Эттин, слушай.  Недавно волк, живущий на острове большом, не умеющий петь Луне, поднял визг собачий  не свойственный волкам, на эрмечина Романэтигена, вождя вождей, не хватило рыка, сил и шкур зеленых, зарытых под березами в тайге, одолеть потомка Моисея  Абраама на суровой далекой земле.

  Лаурветланцы говорят из мест, где садится солнце, прилетают пычики за могучей спиной Романэтигена эрмечина, без норы и очага, без бубна у костра садятся в нары чауча. Дают советы и качают свои права, они брезгуют запахом Яранги, кухлянку не оденут – лапки нежные погнутся. От вида поданного моняло и запаха  их тошнит, от вида умки они дрожат, и бубна нет у них, колотушку не в силах они поднять. Увидев в море моржа, за добычей не пойдут, байдара весла не поднимут.

   Эрмечины Чауча, где ваши сила, умения и знания предков? Стряхните с плеч своих пычики без гнезда, улетят они в теплые края. Помните историю свою Покыткын, Вэвтыгытгын, Мараваам, обретают силу чистую, широкую Амгуэм.

  Небо дало испытания,  Роман прошел, все тяготы и радости жизни земной,  испытав  сполна их в бедности и богатстве. Теперь сидит на троне, богатырская  душа спокойна и чиста с эрмечинами наравне, судьба народа его судьба, земли богатой, суровой и благодатный для Чауча.

   Теперь  на острове большом при дворе, кому играть решает сам. Владеет белыми кораблями, с морским  царем  он дружит, на чайке подняться в небеса,  улететь в неведомо куда, он в трех мирах, как в доме родном, посещает их всегда. Туда сюда по делам земным плывет, летает, ползает, творя небесные дела.

    В чем его миссия в этой жизни, всем урок, родной очаг отца и мать Яранги,  ласки матери не купишь никогда,  в этой жизни вы спросите  у черного Куркыля, что ж такого богатырского в нем? Ведь, он торгаш, он еврей, от трех женщин очаг в Яранге повидал. Счастье он везде искал, до сих пор ласки матери не испытал, шесть детей под Вечно Синим Небом сотворил, небесный бог ему судья. Его жизнь с детских лет – борьба, играя зовите пацанов, не топите бумажных кораблей, делайте сами, не обзывайте, что он еврей, он как Моисей станет вождем вождей, пастухом на краю земли земной. Лоуревтланы Абраам земной и морской  откроются вождю вождей врата царей и королей !

   И он готов как стрела вонзиться в небо, как эрмечин на скорлупе  облетит он землю и луну, а черный Куркыль  радостно известит – каарр.. каарр… карабли…   Бессмертный черный Каркуль прокаркает, а Эттине  вам переведет,  перескажет, по секрету  всему свету – кому повторить судьбу.

  Увидите черного Куркыль, не кидайте в него камень, обойдите стороной, судьбу решает он. Эттине бежит по тундре,  видит как полярная сова, облетает свои владения, все видит, все знает, как росомаха  неутомимо бежит по снегу, нюхая следы, как умка не спеша, ныряет в холодное море со льда, а черный Куркыль все летает и каркает истории Лоуревтлан.

    Эквыргын не кончился, эрмечин живет,  пригласит – поздороваюсь, услышу новости, скажу,  про чай  в Яранге на острове большом и весла белой байдарки в океане, взлет в небеса  чайки серебристой. Железные жеребята помчат меня в далекие края, искать очередного богатыря – судьба моя.

                                                                                                 Айбек Соскал, г. Кызыл, Тыва
Николай Эттыне, г. Анадырь, Чукотка

Источники информации:

Википедия  о Романе Абрамовиче, Олеге  Дерипаске,   Борисе Березовском
Сайты о Чукотке
Личное общение с друзьями из Чукотки
Сайт: Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации. Райпон
Журнал «Просторы Севера»
Энциклопедия малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока  Российской          федерации Россия 2005 год

Словарь

Куркыль – черный ворон
Тыневэкет- рожденный идти вперед
Яго– -эй
Эквыргын – сообщение, речь, обращение
Моняло- полупереварившийся мох, извлечённый из большого оленьего желудка; из моняла приготовляют различные консервы и свежие блюда. Полужидкая похлёбка из моняла, крови, жира и мелко покрошенного мяса ещё недавно была самым распространенным видом горячей пищи
Кора-т-  олень
Оравэтльэт- люди в единственном числе.
Пычики – птички
Умка – белый медведь.
Семейный бубен – камлание с бубном не есть достояние одних специалистов
Чаучу– богатый оленями
Анкальын – собаководы
Абраам – отец множество народов
Аркадий – пастух
Роман – римлянин, гражданин