Алтайский народ относится к одним из древнейших тюрко-монгольских народов Центральной Азии. Саму территорию Алтая эти народы в своих легендах называют своей прародиной, золотой колыбелью. Уникальное явление в народном творчестве и духовном наследии алтайского народа – это эпические произведения или героические сказания, в основном, исполняемые горловым пением. В алтайском эпосе в поэтической форме синтезирована вся многовековая духовная история в контексте мифологии, религии, народной культуры, общественно-политических и нравственных устоев общества. В связи с этим древний алтайский эпос имеет разные пласты и формы взаимодействия с эпическими произведениями других тюрко-монгольских народов, такими как: среднеазиатскими эпосами «Алпамыс», «Манас» или ойротско-монгольскими – «Джангар», «Гэсэр».
В алтайских героических сказаниях есть много общих сюжетных эпизодов, элементов с названными шедеврами народного творчества тюрко-монгольских народов. В том числе, ойротско-монгольский эпос – «Гэсэр» совпадает в сюжетных вставках с сюжетным составом алтайских героических сказаний. Гэсэр, также как многие герои – богатыри алтайских героических сказаний послан на землю – в средний мир, чтобы спасти его от вторжения грозных чудовищ, связанных с подземным миром. Многие из алтайских богатырей (например, Кёгюдей-Мерген), чтобы явиться в новом облике в среднем мире, как и Гэсэр, рождаются у престарелых родителей. Эпизоды с описанием: обретения богатырского коня, седлания коня, богатырского одеяния, владений подземного мира Эрлика, совершения подвигов имеют много совпадений.
Важным аспектом представляется тот факт, что в текстах тюрко-монгольского эпоса уточнение территории, как: «Алтай» выступает художественно – мифологическим пространством. Так, в кыргызском эпосе «Манас» Алтай указывается в качестве родовой территории, местом, где родился герой. В ойротско-монгольском «Гэсэр» эпосе Алтай упоминается как священная земля и место действия эпических событий. Включение мифологического пространства – Алтай в то же время является важным компонентом композиции произведения в описании среднего мира.
В тюрко-монгольском фольклоре понятие трехмерного пространства – это древнейшая единая мировоззренческая система, что нашло специфическое преломление и в фольклоре. В свое время С.Г. Неклюдов указывал на то, что эпические пространственно-временные категории являются сложившейся художественной системой [Неклюдов 1972, с. 19]. В алтайском эпосе характеристики пространства трех миров даны через призму мировоззренческих представлений: «свой» – «чужой». Трехмирье в алтайском фольклоре определено через слово: «алтай» (верхний алтай, средний алтай, подземный алтай), и подробно представлено в основном в текстах героических сказаний. Понятие «Алтай» / «алтай» здесь выступает также как мифологическое пространство, но в то же время оно тесно связано с географическим пространством реального Алтая. Относительно встречающихся в текстах сказок конкретно-географического термина «Алтай» фольклористка М.А. Демчинова высказывалась, что образ сказочной земли – Алтая сливается с конкретным образом реального локализованного пространства – Алтай [Демчинова 2003, с. 60]. Действительно, под словом «Алтай» исполнители текстов имели в виду конкретный и поэтический образ четко очерченного жизненного пространства сказочного героя, за пределами которого была чужая территория, где его ожидают разного рода опасности. Кроме того, через формулу с установкой на реальность локальной территории они с самого начала произведения выражали свое серьезное отношение к происходящим событиям в сказании, чему способствовало и упоминание конкретной территории Алтая. Так, например, в сказании выдающегося алтайского сказителя А.Г. Калкина – «Очи-Бала» дано монументальное описание среднего мира в образе Алтая, как образца незыблемого состояния части мироустройства [Казагачева 1997, с. 86 – 87].
Так, в эпосе «Гэсэр» территория Алтая встречается в нескольких сюжетных эпизодах, которые имеют разные функциональные назначения. Возможно и то, как отмечает бурятский фольклорист Б.С. Дугаров, в бурятскую версию «Гэсэра» упоминание о территории Алтае было привнесено ойратскими этническими подразделениями (в том числе, хонгодорами) как воспоминания о родине – Алтае [Дугаров 2013, с. 91]. Например, в разделе «Гэсэр возвращает жизнь богатырям, превращенным в каменные изваяния» местами охотничьих угодий Гэсэра являются «двадцать холмов Алтая» наряду с другими географическими объектами (реки Мунхэ, Лена, долина Морэн, озеро Байкал, леса Хухэя) (Здесь и далее при цитировании мы обращаемся к изданию «Гэсэра» в книге «Героический эпос народов СССР», М., 1975 г.):
А Гэсэр – далеко на охоте,
И, открыв ворота войны…
Злобных три шарагольских хана
Захватили Урмай-Гохон,…
Многомудрая бабка к Гэсэру
Трех послала его сестер –
На земной опустила простор.
Там, где десять лесов Хухэя,
Над деревьями пролетая,
Там, где двадцать холмов Алтая,
Повстречали брата Гэсэра…
В другой версии Алтай, как и Байкал, указывается как родина Гэсэра, куда герой возвращается после военного похода :
И Гэсэр, в тяжелой броне,
На Бэльгэне – гнедом коне…
Поскакал в родные пределы.
Широко разлился Байкал,
Высоки вершины Алтая, –
Он спешил, как стрела взлетая,
И на родину прискакал. ..
В «Гэсэре» есть сюжетный эпизод, где мертвого Аламжи-Мергена его сестра доставляет «к ущелью Алтая – священной горе», который совпадает с текстами известных алтайских сказаний «Брат Боодой Мерген и сестра Боодой Коо», «Янар». Синонимом священного Алтая здесь выступает «лесная вершина горы – исполин Хухэй». Но, если в алтайских сказаниях эта гора, куда прячут тело сраженного героя, обозначена просто как отвесная скала в череде алтайских гор, то в «Гэсэре» она конкретно определена «священной горой Алтая» и выступает неким мифологическим локусом, активно действующим в сюжетном развитии. Здесь Алтай – не только тайное место для укрытия от вражеского преследования или захоронения, но и сакральное место для ритуального перерождения души погибшего героя. Поэтому сестра Аламжи-Мерген завернула старшего своего брата в хадак из белого шелка, наготовила архи из трех котлов, захватила мяса трехгодовалого белого барана и доставила брата к ущелью Алтая – священной горы. Все принесла на лесную вершину горы – исполина Хухэй. Она зажгла свечу и трое суток молилась перед той трехгранной свечой тридцатисаженной:
“Священная гора Алтая,
Раздайся, раскройся!
Я должна схоронить
Любимого старшего брата.
Гора-исполин Хухэй,
Ко мне наклонись,
Нужно мне схоронить
Бедного старшего брата!” –
Так просила-молила она.
Гора-исполин Хухэ
К ней наклонилась,
Священная гора Алтая
Раздалась, приоткрылась.
Любимого своего брата
Там она спрятала, схоронила.
Так, в этом эпизоде подробно описан древний обряд жертвоприношения священной горе. При помощи данного обряда сестра выпрашивает магическую помощь Алтая.
Интересным в текстах версий «Гэсэра» является и то, что наряду с Алтаем, Хухэем упоминается мифическая мировая гора – Сумбэр уул. Но в реальном алтайском горном ландшафте имеется священная гора Сумер – Юч Сюмер (гора Белуха), которая в алтайском фольклоре также является и мифологической горой – отцом героя, а матерью – молочное озеро (Сют кёл). Гору Сумер и молочное озеро у его подножья часто упоминают и в алтайских шаманских мистериях, как место зарождения новых душ. (В настоящее время Юч Сюмер (гора Белуха) входит в число объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО – «Золотые горы Алтая», как бы подтверждая свой статус мировой горы).
В одном из сюжетных эпизодов «Гэсэра» разрушение горы Сумбэр от гневного крика Гэсэра создает дополнительный эффект устрашения его врагов – шарагольских коварных владык:
Закричал Гэсэр – показалось,
Что могучий подняли крик
Десять тысяч, сто тысяч изюбров!
Был испуг мирозданья велик…
И дробился камень лежачий,
По священной Сумбэр-горе
С гулом трепет прошел первозданный!
Шарагольские злобные ханы, –
Растерялись три хитреца,
Заметались в безумном страхе…
Или же во время смертельной схватки Абай Гэсэра с его врагом Гал-Нурманом:
Сумбэр – великая скала
Сотрясается, дребезжит.
Времена перепутались меж собой,
История вся пошла вразнобой.
Таким образом, образ горы Сумбер тесно связан с действиями богатыря, выступая воплощением единства героя и покровительствующей ему объектов окружающей его природы. Например, в эпизоде борьбы Гэсэр – богдо с мангусом Гилбан Шар молитвами поднимает гору Сумер и придавливает им сына мангуса и ждет прихода главного врага [Неклюдов, Тумурцерен,1982, c. 252-253].
В другом эпизоде Гэсэр прячет от преследования врагов свою любимую жену – Хас Шихер у склона горы священной Сумер[Неклюдов, Тумурцерен,1982, c. 130].
Таким образом, в эпосе «Гэсэр» описание Алтая, горы Сумер также входит в систему картины среднего мира, что, в свою очередь, представляет своеобразным и художественное пространство, в которое включены характеристики реальных географических объектов. В то же время его следует рассматривать как часть сюжета и средство для развития сюжетного действия. Так, пространственные координаты оказываются не только каркасом произведения, но и одним из действенных средств организации его содержания.
Поэтому мифологическое пространство Алтай, представленный в эпосе «Гэсэр» одним из символом среднего мира в установившемся миропорядке, является известным и интересным явлением в фольклоре алтайского народа. В алтайских героических сказаниях по своим функциональным предназначениям составные микрокосмоса среднего мира притянуты к вертикальному трехмерному измерению пространства. Добрые духи связаны с божествами, духами верхнего мира; злые существа породнены с нижним миром. Средний мир людей выступает сердцевиной вертикального и горизонтального расположения сакральных миров. В связи с этим изучение «Гэсэра» в сопоставлении с алтайским фольклорным фондом представляется интересным и перспективным.
д.ф.н. Садалова Т.М.
(г. Горно-Алтайск Республика Алтай, Россия)
(выступление на международной конференции, посвященной 300-летию издания «Гэсэра», 10 – 13 августа 2016 г., Хухота, Китай)
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
- Абай Гэсэр. Вступ.ст., подг. текста, пер. и коммент. А.И. Уланова. Улан-Удэ, 1960.
- Актуальные проблемы Гэсэриады: эпический текст и этнокультурные традиции. Улан-Удэ, 2009.
- Алтайские героические сказани: «Очи-Бала», «Кан-Алтын». / Сост., перевод: З.С. Казагачева; вступ. ст. С.М. Каташев. – Новосибирск: Наука, 1997. – 663 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).
- Алтайские народные сказки. / Сост., перевод: Т.М. Садаловой, К.М. Макошевой; вступ. ст. Т.М. Садаловой. – Новосибирск: Наука, 2002. – 454 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).
- Бурчина Д.А. Гэсэриада западных бурят. Новосибирск, 1990.
- Героический эпос народов СССР. (Гэсэр). В 2 томах. М., сер. Библиотека Всемирной литературы, 1975. Т.1.
- Демчинова М.А. Сюжеты и стиль алтайской волшебной сказки. – Горно-Алтайск: Горно-Алтайское кн. изд-во, 2003. – 163 с.
- Дугаров Б.С. Присаянье – Хубсугул: историко-культурные связи и параллели. Улан-Удэ, 2013. – 257 с.
- Казагачева З.С. Алтайские героические сказания «Очи-Бала», «Кан-Алтын». Аспекты текстологии и переводы. – Горно-Алтайск: Горно-Алтайское книжное изд-во, 2002. – 349 с.
- Неклюдов С.Ю., Тумурцерен Ж. Монгольские сказания о Гесере. М., 1982. – 372 c.
- Садалова Т.М. Алтайская народная сказка: формы этнобытования, типология сюжетов, поэтика и текстология. – Горно-Алтайск, 2003. – 302 с.
очень жаль, что нет указания на емэйл автора статьи для обратной связи и вопросов.