Сибирские скифы – предки болгар?! Мысли после конференции по Тэнгри

Четвертая Международная тенгрианская  конференция, состоявшаяся в Улан-Баторе (Монголия, 9-10 октября 2013 г.), стала самой впечатляющей по охвату практически всего Евразийского цивилизационного пространства  от Болгарии на Западе, до Сибири – на Севере, Тибета, Индии и Памира – на Юге, Внутренней Монголии и Маньчжурии – на Востоке. Примечательно, что во всех докладах подчеркивалось внутреннее духовно-культурное единство Евразийской цивилизации, обусловленное целостностью и органичным единством тенгрианского  мировоззрения, определившем общность культурно-религиозных традиций всех тюрко-монгольских и финно-угорских народов.

В докладе У.П. Бичелдей, например, была наглядно показана целостность тенгрианско-буддийской  цивилизации, ставшей ядром этнокультурной традиции современных тувинцев, бурят-монголов, калмыков, алтайцев и других тюрко-монгольских этносов Внутренней Азии, сохранивших преемственность культурно-религиозных традиций от сибирских скифо-ариев, уйгуров, гуннов-хунну, монголов Чингис-Хана. При этом  было выявлено и родство этнокультурных традиций древних ариев, создавших зороастризм, митраизм, буддизм и другие этнокультурные вариации тенгрианства как мировой религии [Бичелдей, 2013].

Л. В. Федорова в своем докладе отметила:  «В целом на огромном евразийском пространстве обнаруживается  три источника, близких по времени создания, но далеких культурных традиций обнаруживающих  схождение в одном сюжете. Это верования четырех евразийских народов – тюрков и монголов Центральной Азии, гуннов Кавказа и дунайских болгар…  Памятники Мадара, крупнейшего культового центра праболгар, как бы связывают воедино культуры ранне-средневековых кочевников долины Дуная, Северного Кавказа и Центральной Азии. Само святилище, величественный рельеф Мадарского всадника, эпиграфические тексты из Мадара позволяют очертить контуры религиозной идеологии и литургических  действ праболгарских племен, чьей далекой прародиной были степи и горы Центральной Азии. Одна из надписей Мадарского святилища упоминает имя верховного бога праболгар Тангра, которая связывает их сакральный мир с  миром центральноазиатских кочевников, нашедшего свое отражение в орхонских надписях – древнетюркских камнеписных текстах первой половины 8 в.» [Федорова, 2013, с. 229].

Как уже отмечал С.Г. Кляшторный, культ Неба как Верховного Божества был присущ «едва ли не всем древним кочевникам Центральной Азии от этнической принадлежности» (Кляшторный, 1994, с.18). На основе анализа рунических надписей С.Г. Кляшторный приводит много примеров того, что именно Тенгри ниспосылал благодать или «приказывал» и побуждал к созданию и воссозданию государства тюрков. Само государство именуется в енисейской рунике  «божественный эль». Йол-тенгри – это путь, по которому кут – души постоянно находятся в пути, и который связывает Верхний и Средний миры, также, как каганы, обращаясь к Небу с вопросами и мольбами осуществляют обратную связь Среднего мира с Верхним (см.: Кляшторный, 1994, с. 8-91). Здесь полностью передается тенгрианский концепт Путь Творца – Ак Жол, Йол Тенгри, Айыы Суола и т.д. (Федорова, с. 229).  С.Г. Кляшторный, говоря об общих основаниях тенгрианско-евразийской цивилизации, отмечает: «Рассказывают же о них рунические каменные стелы Монголии, греческая эпиграфика дунайской Мадары и Мовзес Каганкатваци, албанский историограф» [Кляшторный, 1994, с. 18].

Особо подчеркивая «открытость» тенгрианского мировоззрения, его универсальный космизм, сочетающийся с  системной целостностью,  мы уже отмечали, что  тенгрианская религия и политическая теория «тенгризма» оказала мощное влияние  на формирование  государственности древних гуннов, тюрков и монголов [Абаев, 2005]. Н.Г. Аюпов в свое время тоже отмечал неразрывную слитность тенгрианского мировоззрения, вытекающих из тенгризма политических теорий, основанных на тенгрианской религии этнокультурных традиций и религиозно-философского учения, подчеркивая при этом глубинную связь тюрко-монгольского тенгрианства с даосизмом и буддизмом [Аюпов, 2013; см. также: Абаев, Аюпов, 2009].

Говоря о теснейших этнокультурных и религиозных связях между  сибирскими скифо-ариями, монголоязычными племенами Приангарья и Прибайкалья, а также западными евразийцами,  в своем докладе на данной конференции я  подчеркнул, что самые северные монголы – бурятские булагаты имеют гунно-булгарское происхождение и в этноконфессиональном отношении  тесно связаны не только с венграми (считается, что они пришли в Европу вместе с западными гуннами в 4-ом веке н.э.), но и с болгарами, которые, вероятно, первыми принесли в Европу тенгрианскую религию (Тангра), а также культ Митры, имя которого следует возводить к названию древнейшего солнечного божества скифов-саков и прототюрков – Маадыр//Баатор//Богатур//Богатырь, вошедшего в имя  гуннского правителя-Шанюя – Батора-Тенрикута (бур.-монг. Модэ//Модунь).

Эта концепция нашла неожиданное и блестящее подтверждение в докладах болгарских авторов Р.Г. Нейковой, Петко Н. Колева и Александра Илиева, которые очень обоснованно утверждали, что история болгар,  как «державотворного индо-европейского народа», может быть описана еще с глубокой древности (1 тыс. до н.э.), и Прародина болгар находится в Центральной Азии, в районе гор Памира и Гиндукуша, в стране,  которая в индийских источниках названа  Балхара, а в греческих – Бактрия. Еще на самых ранних этапах своей истории протоболгары интенсивно взаимодействовали с древними индийцами, китайцами, мидянами, шумерийцами, персами (иранцами), прототюрками, скифо-ариями (саками), и именно предки современных болгар   во главе с ханом Кубратом создали  тенгрианскую государственность  в Восточной Европе в 7-м в. н. э.  А  вообще  присутствие болгар в Европе относится к 165 году нашей эры, хотя большинство европейских историков утверждает, что болгары пришли в Европу вместе с гуннами в 4 в. н. э. И именно болгары впервые начали распространять тенгрианство и митраизм в западной части Евразии, они же принесли в Европу самый древний шумерийский  календарь [см.: Материалы конференции; см. также: Абаев, Аюпов, 2009].

Многие исследователи истории Северного Кавказа, в частности Дагестана,  считают, что дагестанские гунны были частью савирских племен или частью сабиров//савиров и барсилов,  в свою очередь принадлежавших к болгарским племенам. Однако достоверно установлено, что Прародина самих савиров (савыр//сабир//сибир// Шибир//Сумер//Сумеру//Сумбер//Шумер) находится в Сибири, точнее – в горной части Юго-Западной Сибири, т.е. Алтае-Саянском нагорье, где располагалась Священная Гора древних ариев (племена скифо-саков) Сумеру (бур.-монг. Сумбер-Уула); севернее и западнее  находилась Протоуральская родина угров, сыгравших важную роль в этногенезе западных гуннов, в частности предков современных венгров – аваров (кит. жужань//жуань-жуань; бур.-монг. Могэ+лу=Моголюй, родоначальник жужаней, имя которого переводится как «Змей-Дракон»). Моголюй считается также прародителем монголов Чингис-Хана.

В средние века эта территория к востоку и западу от Уральских гор в персидских и арабских источников называлась «Ибир-Шибир», где под «Шибир» подразумевались индоевропейские предки «сибирских скифов» в широком смысле (т.е. скифо-саки, тохары, согдийцы и т.д.), в том числе те, которые ушли в Хорезм,  Ариану-Иран,  Причерноморье, Тибет (так называемые хоры) и Индию (индоскифское племя Будды Сакья-муни), и их преимущественно номадическая  часть, после грандиозного геополитического раскола на «Иран» и «Туран»  ставшая общим «предком» тюрко-монголов (туранцев). А под «Ибир» подразумевались  авары, фракийцы, древние евреи (Hebrew, потомки Авраама) и др.

При этом вплоть до эпохи Хунну все эти этносы и суперэтносы были индоевропейцами (кавказоидами), а незначительная монголоидность была привнесена гуннами-хунну и древними кыргызами (в основном – с юга, где происходило более интенсивное смешение западных и восточных гуннов, усилившееся после разгрома  Империи Хунну; в эпоху Сяньби (протомонголы) эта монголоидная примесь стала усиливаться еще больше, в результате чего в регионе сложился специфический смешанный расовый тип. Усилению  монголоидности способствовало также продвижение Саяно-алтайских прототюрков и прамонголов далее на Восток, Северо-Восток и на Дальний Восток, в процессе которого происходила антропологическая «тунгусизация» этих этносов, обусловленная смешением с тунгусо-маньчжурскими, палеоазиатскими и др. народами Северо-Восточной  Азии.

Говоря об этногенезе болгар Александр Илиев отметил, что  «все болгары знают, что они из Азии. Дети Евразии. Но откуда? Есть 17 разных утверждений, но ни одной правды. Нам хочется знать правду, а это только одно место. У каждого народа есть мать и отец, и это нормально. Протонародов нет, все мы из Африки пришли. Но потом произошло слияние каких-то племен, какой-то этногенез, в результате которого родился народ. Это нужно узнать, потому что народ без прошлого, не имеет будущего» [Илиев, 2013].

Иначе говоря, А. Илиев указывает на важность определения отцовского предкового рода и материнского предкового рода для выявления этногенетических корней протоболгар. Как и всякий этнос, протоболгары произошли от экзогамной брачной пары, первоначально состоявшей из двух предковых родов – мужского и женского, которых А. Илиев называет «отцом» и «матерью». На вопрос «можете ли вы назвать мать и отца» он ответил: «Я не могу сказать с уверенностью, потому что наука – это степень познания мира. Кое-что мы успели открыть, но это задача не одного поколения. Я думаю, болгары еще лет 50-60 будут барахтаться в этом вопросе. Но мы из арийцев, это точно. Об этом говорит вся антропология и генетика. Но из каких? Мы вышли из Арианы, которая сейчас называется Ираном. Антропологически ясно, что мы не люди Востока и не люди Центральной Европы, мы совершенно другие. Самое вероятное место происхождения предков болгар – это Припамирье. У 44% болгар кровь памирская. Но как это точно происходило? Мы знаем некоторые пункты, но связать их сейчас невозможно, потому что есть разные исторические изгибы» [Илиев, 2013].

Что касается «арийского происхождения» протоболгар, то это полностью соответствует нашей теории этногенеза  скифо-сакских предков современных алтайцев, тувинцев, хакасов и других прямых потомков  сибирских скифо-ариев и прототуранского «племени богатырей» – туров  (теле//динлин//чиле), которые по Тургун Алмасу еще 10 тысяч лет назад переместились из бассейна р. Тарим на север до Тянь-Шаня, Горного Алтая, Саянских гор, распространившись на востоке до Байкала [Абаев, 2005].  До династии Суй (598-618) этот народ, этногенетически  возводивший себя к тотемному предку  «Небесному Быку» обозначался общим термином «дин-лин», который мы в свое время интерпретировали по-монгольски как «тэнгрийн» – «Небесные», т.е. «тэнгрианцы», «тэнгрианский народ»,  имея в виду, что понятие «Небесный Бог-Бык» (бага-тур//бога-тур//баатар//батор//маадыр; ср. бур.-монг. Буха-Нойон-Бабай) обозначало не только тотемное божество бычьей породы, но и понятие «Небо» в целом, т.е. в совокупности всех метафизических,  духовно-религиозных, космологических и этических аспектов  теонима «Тэнгри» как Абсолюта или  Высшей Трансценденции,  диалектически объединяющей в себе  как духовные, так и материальные аспекты бытия [Абаев, 2005; см. также: Абаев, Аюпов, 2009].

Позднее китайская транскрипция этнонима  «дин-лин» была заменена на «чиле», а затем на «теле» («История Тувы».- Т.1.- М.,1964, с.55; см. также: «История Тувы». – Н-к, 2001) и применялась в основном к тюркоязычным (точнее, отюреченным по языку) племенам Саяно-Алтая,  Внутренней  и Центральной Азии; при этом, видимо, учитывалось то, что вариант «теле» в евразийских языках тоже указывает на бычью породу тотемного божества (ср. «теленок», «телец»), а также то, что предки теле-уйгурского «племени богатырей» изобрели саму телегу (арба) с высокими колесами, на которых покорили и освоили  огромные пространства Евразии, вот почему в китайских источниках  они назывались «Высоко-тележными» (гао-гю//гао-цзюй). Однако сам по себе тюркский язык, скорее всего, сложился южнее Саяно-Алтайской зоны на базе каких-то  диалектов языка скифо-ариев, индо-иранцев, тохаров, финно-угорской части гуннов-хунну  в результате  взаимодействия с  языками народов Передней Азии. Субстратной же основой как Саяно-Алтайских «тюрков», так и гуннов-хунну и прототюрков все равно  были арии в широком смысле, т.е. индоевропейцы.

Археологические раскопки на Саяно-Алтайском  нагорье, Тянь-Шане и Памире показали, что всюду, где фиксируются заведомо известные  тюркские этносы, первоначально прослеживается «динлинский» слой племен (европеоидный антропологический тип по раскопкам в долине Енисея, в Туве и Хакасии, а также на Алтае,  и так называемый памиро-ферганский тип усуней на Тянь-Шане) [«История Тувы», там же]. По-видимому, тот же антропологический тип имели древние предки «Высоко-тележных»  уйгуров   бассейна р. Тарим, которые первоначально были земледельцами, но  из-за начавшейся засухи  стали частично переходить к кочевничеству, вместе с тем сохраняя комплексный характер пастушеского и земледельческого хозяйства, сочетавшегося с охотой и рыболовством, особенно когда они начали вновь осваивать горно-таежную зону Южной Сибири, которую они покинули около 12 тыс. лет назад при дивергенции Урало-Алтайской ностратической общности  и первом разделении арийско-туранской цивилизационной и этнокультурной общности на «Иран» и «Туран». Древнейшими земледельцами были и жившие в этом регионе, т.е. в Южной Сибири,  автохтонные  индоевропейские племена «андрониковцев» и  «афанасьевцев», синхронные древнеямной культуре Восточной Европы (3 тыс. до н.э.). По мнению известного хакасского ученого-тенгрианца А.И. Котожекова, на территории  Хакасии  в глубокой древности,  как минимум, 2697 лет  до н.э. существовала  высокоразвитая цивилизация, которую он назвал  «Асторией» и которая восходит к еще более древней цивилизации, существовавшей ок. 36 тыс. лет назад [Котожеков, 2013].

Таким образом памирские и таримские скифо-арии фактически вернулись на свою историческую родину в Сибири (гора Сумеру), откуда вышли также и древние шумерийцы, вероятные прототюрки по «женской линии родства», которые по  мужской  линии происходили из рода Аргын,  одного из «арийских»  прародителей тюрков и монголов. Как известно, другим мифологическим прародителем  всех туранцев,  т.е.  тюрков, монголов и финно-угров, был Таргитай, от которого родились три брата Рипоксай (Кий//Ариг-Буга), Арпоксай (Апр//Афрасиаб) и Колоксай (Царь-Солнце), а также сестра Лыбедь (Лебедь). От имени третьего, младшего сына Колоксая (варианты имени Хор//Кол//Коло//Куал//Каал//Куар) произошло и древнее название Хакасии – «Хорай», «Хонгорай», которое указывает на общеарийский метаэтноним сибирских скифов  – «народ хор»// «страна Хор», что можно перевести как «народ Солнца», «солнечный народ», «страна Солнца»  и что, несомненно, связано с главным небесным богом Солнца  древних ариев – Хормаздом (Ахура-Мазда, тув. Курбусту, алт. Корбустан, бур.-монг. Хормуст-Тэнгри). Названия  западно-бурятских родов хурхууд//хордууд, а также саха-якутские этнонимы хор//хоро, название предков саха-якутов – курыкан//куркан,  которые являются раннесредневековыми  насельниками Приангарья, забайкальские  этнонимы  гуран и хори-бурят и многие другие этнонимы и эпонимы Внутренней, Центральной и Северо-Восточной Азии тоже связаны с «Хором»  – древнеарийским богом Солнца. Солнечное божество древних ариев могло  также символически обозначаться с помощью элементов рога «Оленья Золотые Рога» или через название ветки дерева или кустарника, напоминающей рога парнокопытного тотемного животного (кор), а также через слово, обозначающее дым, как атрибут небесного огня или  процесс жертвенного воскурения (ср. русск. «курить»).

Кстати, древнешумерийский «дин-гир», однозначно связываемый с Тэнгри//Тангара во второй части также содержит корнеслово «хор», причем в специфической  алтае-саянской и центрально-азиатской  форме  (напр., тиб. царский род Гар, известная алтае-саянская родовая фамилия Гирей //Кирей//Гаря[й]), которая бесспорно связана  с названием восточнотибетской этнической группы хоров. Другая сугубо сибирская форма теонима-этнонима «Хор» – «Кол» (варианты: кал//гал//кул// куал//куль//коль//хол//гол), обусловленная уральских и самодийских языков, а также, вероятно, кеттского, прослеживается в названии тоджинского (Восточная Тува) рода Кол и западно-тувинского рода Куулар, а также в осетинских и болгарских  фамилиях Колов, Колев, Калоев, Калоян, в русской фамилии тюркского происхождения Колчак, в немецкой фамилии  Коль и т.д. Этноним Куулар указывает также на то, что Солнечный Бог мог также обозначаться через его посредников или «посланников» – тотемных птиц, название которых служили корневой       основой для различных этнонимов-эпонимов-теонимов, в частности, Лебедь (куу) для племени         «лебединцев»           (куулар,          куман), Гусь(Гас//Гес//кас//хас //хаз//хасха//хааштыр//аш//Ашина//            болг. дин. Асеней//Хашин – название тангутского государства, созданного на Юге, в верховьях Хуанхэ потомками  гуннов-хунну под предводительством  легендарного героя Гесера, а также этноним хазаров).

По мнению Н. Базылхана, корневая основа кыр-//кар-//кер-//гар-//гур- во многих этнонимах тюрко-монгольских народов связана с тенгрианской  концепцией единства  трех миров и сущностей «Тенгри – Человек – Земля»  и  тем, что у древних тюрков хищные птицы  были символом Верхнего Мира – Тенгри, что  только они могли представлять  «Величественное Синее Небо Тенгри» и что «все благодатное и благополучное связано с Тенгри, от Тенгри зависит все, и улетает, как птица, душа человека к Тенгри» [Базылхан, 2013, с. 86]. Поэтому все государственные атрибуты древних тюрков были связаны именно с Небесным Богом Тенгри и его символом – хищными птицами,  олицетворяющими  государственную власть и саму  тенгрианскую государственность [там же]. Так, например, к этнонимам встречающимся в древнетюркских письменных памятниках и связанным с тотемными и другими птицами относятся:  кыр+гыз (хищные птицы), куры+кан (птицы+горные), кар+лук (снежные+птицы, улар), хой+хур//уй+гур (северные+птицы), бул+гар (водные+птицы), баш+кур+т (башкурт//башкиры – головные+хищные птицы),  кер+ийе+т – керейт (степные+хищные птицы)[там же, с. 88].

Если этносимволом  Тенгри были хищные птицы, то его силой и могущественным посланником был человек в образе хищного волка (Бёру//бори//бёрю), который владел земным миром  Жер//чер//чери, а символом Матери-Земли  Умай стала Кун//хун//куй – Лебедь[там же]. Вместе с эпонимом «Хор»  тотемная Лебедь-Птица (Хун-Шубуун), общая для всех ариев-индоевропейцев, прамонголов и прототюрков, в том числе саяноалтайских,   вошла и в этногонические легенды, предания и мифы хори-бурят в качестве Лебедицы-Прародительницы, причем этногонический миф хоринцев полностью соответствует сюжетной Канве и семантической матрице аналогичных преданий и эпических произведений «тюркских» Народов Южной Сибири, согласно которым от связи или брака человека с лебедицей рождается эпический герой (Павлов, 2011, с.11).

Исследования Ц.Б. Цыдендамбаева и  Д.С. Дугарова показали, что бурятский миф о Хун-шубуун был унаследован хонгодорами и  хоринцами от древних и средневековых тюркоязычных народов Центральной Азии и Южной Сибири. Так, упоминаемое в одном из его вариантов, записанном М.Н. Хангаловым, имя жены Хорёодоя (предок-эпоним хоринцев) Хобоши-хатун связывается с тюркским (якутским) куба-«лебедь», через него – с образом супруги верховного солнечного божества якутов Ар-тойона – Хубай-хатун, представляющейся в облике лебедя (Дугаров, 1993, с. 220).Конечный элемент ши является суффиксом, образующим женское имя (Цыдендамбаев, 1972, с. 224). Д.С. Дугаров, обращая внимание на вариант Хубжи, известный по материалам Ц. Жамцарано, считает его производным от самостоятельного слова эжии – «мать». Поэтому исходной формой теонима, по его мнению, было Хуба эжии, трансформаровавшийся в Хубжи (1993, с.220-221). В свою очередь, термин хон//хун (лебедь) исследователь возводит к тюркскому кун «солнце» (там же, с. 227), возводимому В.В. Ивановым  к прототохарскому (Иванов, 1992, с. 21), но, скорее всего, заимствованному  прототюрками Южной Сибири из языков народов Уральской и Енисейской групп.

Проведенный анализ семантики образа позволил Д.С. Дугарову  предположить его связь с солярным культом, с хозяйкой Солнца тюркоязычных народов – лебедем Хуба(й) (там же). Как отмечал Е.В. Павлов (Павлов, 2011, с.11), на семантическую связь с Солнцем Хобоши//Хубай-хатун указывает то, что, во-первых, якутская Хубай – супруга якутского верховного небожителя Ар-тойона, который «блистает как солнце, являющееся его эмблемой». Во-вторых, бурятская Хобоши – дочь верховного общебурятского (в том числе булагатского, т.е. гунно-булгарского) божества Эсэгэ Малаана тенгри, который, по мнению Т.Д. Скрынниковой, является солярным божеством, чья плешивая голова соотносима с плешью славянского Ярилы (Скрынникова, 2002, с. 217-218). Т.Д. Скрынникова вслед за В.Н. Топоровым обращает внимание на обозначение Бога-Солнца  в иранских языках, отмечая в частности, что хотанско-сакское  Урмаузде – «солнце», возможно,  связано с ваханским (y)ir – «солнце»,  а также с  дардским yor – «солнце»; если с хотанско-сакским  «Урмаузде» мог быть связан тюркский теоним Умай, то другое иранское название Солнца уir//уor  могло также повлиять на его обозначение у центрально-азиатских народов: «Яр» – в наименовании тибетской династии Ярлунг – «страна Солнца», что соответствует славянскому Яр – «ярый», «Ярило», или Юор – в имени богини западно-бурятского пантеона Эхэ Юурэн – «Матушка Солнце» (Скрынникова, 2002,  с.69).

Здесь нужно только уточнить, что «урмаудзе» ближе не к Умай, а к древнему тувинскому и алтайскому этнониму «уряанхай» (якут. Ураанхай), который кроме всего прочего, означает «светоносный», «солнечный», а также топониму Урал («Солнечный Олень»), указывая на  сакральную территорию «jep-эне (алт.)  – Мать-Земля». Это подтверждается связью этнонима «урянх» с древним названием Саяно-Алтая – Хорай, Хонгорай, от которого и происходит (в результате усечения с обеих сторон) этноним «урянх», в свою очередь связанный с собирательным названием тюрко-монголов Саяно-Алтая – «хор», которое одновременно обозначает «небесный круг», и просто «круг» (ср. монг. курень; тув. «кур» – «пояс», «хоорай» – «город», «хурээ» – «храм»), а также небесный (солнечный) огонь и свет. В связи с этим следует упомянуть и саяно-алтайский этноним «иргит», который связан, по нашему мнению, с упоминаемым Геродотом этнонимом «ирк», который, в свою очередь, связан с названием «страны ариев» – Ираном.

Судя по всему, в «Скифских рассказах» Геродота под племенем «ирк» подразумевается Урало-Алтайский угроязычный этнос, который проживал севернее сибирских скифо-саков и позднее вошел  в состав тувинского, алтайского, башкирского, саха-якутского, бурят-монгольского и многих других народов Саяно-Алтайского происхождения, ныне тюркоязычных, но сложившихся на основе  взаимодействия и смешения скифо-ариев  с Урало-Алтайскими и палеоазиатскими субстратами. Известно, что Геродотовские «царские скифы» («царские» относится прежде всего к подданным легендарного Царя-Солнце – Колоксая, ставшего первым царем скифской державы и известного в Древней Греции под именем Колакс) пришли в Причерноморье, по В.И. Абаеву включая в себя значительные Урало-Алтайские субстратные элементы [цит. по: Н.В.  Абаев, 2005], а некоторые исследователи даже считают, что  угроязычные этносы вообще древнее индоевропейцев и что последнее произошли именно от финно-угорских народов Протоуралии; во всяком случае, общепринятым является мнение, что протоиндоевропейцы  жили в тесном контакте с финно-уграми еще на своей самой первой африканской Прародине и пришли в северную часть Евразии вместе [Н.В. Абаев, 2005, с. 106].

В связи с тюрко-арийскими параллелями и взаимосвязями В.В. Иванов также соотносит древнетюркское кун-тенгри («солнце-бог») с парными образованиями из тохарских текстов, состоящими из слов «солнце» и «бог». По его мнению, во второй половине тыс. до н. э., если не раньше, тохарские религиозные представления, связанные с почитанием Солнца и Луны, оказали влияние на древних тюрков (Иванов, там же). В.Н. Топоров тоже отмечал, что лебедь у ряда индоевропейских народов является символом Солнца (Топоров,  1994, с. 40-41).   Учитывая вышеизложенное, можно утверждать, что религиозная система скифо-ариев, которая представляет собой один из этнокультурных вариантов пресловутой «религии ариев», является более древним и вполне самостоятельным вариантом евразийского тенгрианства, как Солнечно-Небесной религии, сложившимся задолго до тюркского этнокультурного варианта общей арийско-туранской религии. Протоболгары, судя по всему, исповедовали именно такой вариант, на которой  указывает сам эпоним «Тангара», с одной стороны  связанный с одноименным тибетским тотемным горным бараном (козерогом), а с другой – якутско-бурятскими гидронимами Ангара//Тангара//Тангра.

В докладе Р.Г. Нейковой, опубликованном в сборнике материалов конференции, отмечалось, что «родство болгарского и индоиранского культурного круга, подкрепленное археологическими, лингвистическими, этнологическими, антропологическими исследованиями (включительно и на базе ранних болгарских некрополей), не новость в науке, но в Болгарии его откладывали в сторону на протяжении десятилетий» [Нейкова, 2013, с. 107].             В своей  статье об этногенезе болгар Нейкова Р.Г. ранее  также отмечала, что  в  «иностранных и болгарских публикациях последовательно и целенаправленно формировался хиатус [т.е. неприятное для слуха сочетание – Н.А.] между древними и современными болгарами – утверждалась установка о древних болгарах тюркского происхождения и их полной ассимиляции т.н. славянами на Балканах. Так, благодаря устаревшему этнолингвистическому подходу, один геополитический и языковой фон был противопоставлен другому, и в научной литературе была утверждена парадоксальная схема болгары=тюрки≠болгары=славяне» [Нейкова, 2011, с. 43].

Как отметила далее Нейкова Р.Г.,   «само традиционное наследство болгар, вновь поставили вопрос об индоиранском субстрате и пошатнули изношенную схему древние болгары=тюрки» [там же]. При этом она сделала краткий обзор теорий на этот счет. Самые ранние предположения о скифском происхождении болгар принадлежат итальянцу Флавио Биондо, XV век, веком позднее (1668) голландец  Хенсхен высказывает предположение об их cарматском происхождении. В XIX в. болгарин Г. С. Раковски  (1821-1867) тоже обосновывает свои положения об их индоевропейском происхождении. В русскоязычной научной литературе в середине XX в. по материалам археологических и антропологических исследований на территории Волжской Болгарии и Северного Кавказа А. П. Смирновым было обосновано положение о древних болгарах как о населении сармато-аланского происхождения. В этом же столетии родство болгарского и индоиранского этнокультурных кругов становится объектом внимания и болгарских ученых (Д.П. Димитров, Г. Кацаров, П. Добрев, Ал. Фол, Г. Бакалов, Пл. Цветков и др.). Существенно то, что, как отмечает Нейкова Р.Г., высказываемые положения подтверждаются этнологическими, археологическими, лингвистическими и антропологическими исследованиями, включая и материалы ранних болгарских некрополей [см.: Нейкова, 2011, с.40-59]. По мнению автора,  источники подтверждают, что болгары оставляют Среднюю Азию (район Имеона//Памира) задолго до формирования тюркских каганатов и их политических и идеологических моделей. В процессе этого сами тюрки усваивают довольно много индоиранских компонентов разных уровней, которые распространяют позднее в своих зонах влияния.

Известно также об огромном  влиянии персидских традиций градостроительства и духовных ценностей древних иранцев на арабов и тюрков. Поэтому, по мнению автора,  когда речь идет о «древнетюркской азиатской традиции», следует вникнуть в синтетический характер этой культуры, причем  особенно существенен тот факт, что впоследствии болгарские государственные формации возникают на территориях со старым индоиранским и индоевропейским населением – на Северном Кавказе с Приазовьем (сарматы, аланы), на Балканах (фракийцы), а также и в Поволжье, где они проживали в тесном контакте с поздними (а вероятно, и со «средними») сарматами. Присутствие болгар на Кавказе (включая и самоназвание народа) зафиксировано армянскими летописцами I-II в. до н.э., II в. н.э., и анонимным римским хронографом.

Тюркизация Северного Кавказа и Поволжья (букв. «массовое проникновение тюркских элементов», по словам А. П. Смирнова) в период нашествия гуннов, утверждения Хазарского Каганата (если принять официальное положение о его тюркской принадлежности), инвазии половцев, а также в результате развитых торговых и религиозных взаимоотношений Волжской Болгарии с Центральной Азией и Арабским халифатом, несомненно, отражается на политической и этнокультурной ситуациях на этих территориях. Смена языка выглядит естественным последствием этих событий, но едва ли необходимо напоминать, что сам язык не всегда является критерием происхождения, и особенно – этнокультурной принадлежности данного народа. Установленные в более поздние времена болгаро-тюркские контакты и этнокультурный обмен (в районе Поволжья, в Хазарском каганате), «несомненно, подлежат исследованию», отмечает Нейкова Р.Г. (см. там же).

После нашествия хазар большая часть болгар во главе с Аспарухом в VII в. окончательно оставляет Северный Кавказ и Приазовье. Это происходит в период, предшествующий экспансии и утверждению каганата на землях Старой Великой Болгарии. Таким образом  народ Аспаруха избежал как хазарских, так и более поздних волн тюркизации в Средние века, в отличие от волжских болгар, чувашей, татар, некоторых северокавказских народов и др. По этой существенной причине материалы болгарской обрядовой культуры на Балканах являются важным ориентиром при сравнительном исследовании древних духовных и обрядовых пластов на Северном Кавказе и в Поволжье (учитывая и обратный процесс – индоевропеизации и ассимиляции тюркских племен коренным населением). Поэтому, по мнению Нейковой Р.Г.,   исследование архаичных индоиранских и индоевропейских религиозных субстратов на балкано-кавказском пространстве невозможно без представления о циркумпонтийской этнокультурной общности. Данный историографический термин отражает сходство и единство в развитии культур (включительно и фракийской) по всему Черноморскому побережью и с обеих сторон Мраморного моря с периода позднего Халколита (вторая пол. IV тыс. до н.э. или конец V тыс. до н.э.) до первой половины I тыс. до н.э.  Эта древняя этнокультурная предыстория фольклорной традиции не может и не должна быть игнорирована при проведении исследований побережья Понта с некоторыми из прилежащих внутренних территорий [Нейкова, 1997].   После V века, неуклонно продвигаясь на Балканы, болгары, несомненно, «возвращают» на запад и важную часть древней индоиранской и восточно-циркумпонтийской культуры, что является предпосылкой для консолидации с фракийским субстратом.  Для наглядности, в качестве графической иллюстрации своей  концепции Р.Г. Нейкова приводит нижеследующую схему «восточно-европейского треугольника», который я бы назвал  «циркумпонтийским» (см.: Приложение №1), с главной идеей которого мы не можем не согласиться, поскольку это соответствует и нашим представлениям о древнейших миграциях шумерско-сибирской, скифо-арийской, угро-финнской,  теле-уйгурской  и др. общностей из Протоуралии  и Саяно-Алтая в разные эпохи, причем мы отмечали, что имели место неоднократные возвращения этих этнических общностей на свою Урало-Алтайскую, Сибирскую Прародину. Поэтому,  учитывая вышеизложенное,  мы могли бы растянуть нижний правый угол этого треугольника до Южной Сибири и Циркум-Байкалии (или даже до Верховьев Амура и Кореи), на что указывают добавленные нами белые стрелки, уходящие на восток и юго-восток от «циркумпонтийского треугольника».

По крайней мере, известно, что во втором тысячелетии до н.э. в район Восточного Туркестана проникают индоевропейцы-тохары. С начала  1-го тысячелетия  до н.э. западные районы Центральной Азии и Южной Сибири интенсивно осваивают древние ираноязычные группы скифо-сакского круга. В степях Центральной Азии формируется огромная этнокультурная зона курганных погребений. К середине 1-го тысячелетия формируется этнополитическое объединение юэчжей, в состав которого вошли тохары и саки [Павлов, 2011, с. 12]. Юэчжи, владения которых  на востоке достигли Дуньхуана, были западными соседями молодого хуннусского суперэтноса. После длительного военного противостояния с хунну юэчжи потерпели поражение и в начале   2-го в. до н.э. их объединение распадается. «Большие юэчжи» мигрировали в Среднюю Азию и Афганистан. «Малые юэчжи» бежали под защиту ханьского Китая и впоследствии были расселены в предгорьях Тибета (их потомки и являются тибетскими хорами – «хор-па»)[там же].

В составе хуннусских этносов хоры//гуры еще на ранних этапах становления Империи Хунну продвинулись на восток вплоть до Корейского полуострова, в результате чего возник этноним-политоним Корё//Когурё, соответствующий хакасскому  Хорай//Хонгорай |Абаев, 2005|. В связи со скифо-арийским происхождением Саяно-Алтайских хоров-гуров и с их интенсивным взаимодействием с западно-гуннским финно-угорским субстратом следует отметить и то, что именно союз хоров-гуров с «племени Богатырей»  и лег в основу этносоциальной организации Империи Хунну, ядро правящей элите которой составили аристократические роды Лань, Хуянь и Сюйбу. По нашей реконструкции под последним этнонимом в китайской транскрипции подразумевалось  родоплеменное объединение Сабиров//Савиров//Савыров, под Хуянь – предки Чингис-Хана из рода Кият-борджигин, ирано-арийский династийный род Кейанидов, а также легендарный праславянский Кий, а под Лань  – скифо-арийское племя аланов, предков  прямых потомков аланов-осетин и  одноименные прототюркские    и гуннские роды лан//елань//алан. Со скифо-арийским субстратом связаны и древне-хакасский род тотемного Гуся (хас//хасха//хааз//гас//гес), название которого легло в основу имени Гесер, а также род Небесной (Солнечной) лебедицы, который, как и род Гуся,  стал общесаяноалтайским, в сущности являясь синонимической парой (Гуси-Лебеди в русском фольклоре).

На индоевропейское происхождение небесной лебедицы в Саяно-Алтайской и хори-бурятской мифологии указывает и теоним – Хобоши или Хуба(й). Таким образом, саяно-алтайский теоним «Хор» имеет явное скифо-арийское (скифо-сакское) и индоиранское (индо-скифы и иранские арии) происхождение и безусловно восходит к общеарийскому Ра, которое присутствует и в болгарском Тангра. Производная форма «гар» в этнониме «болгар» тоже указывает на скифо-арийское происхождение болгар, как и многих других этносов, в названии которых присутствует эта лексема в разных ее вариантах – хор//гур//гар//гир//кер//ур и т.д.  При этом следует особо отметить роль теле-уйгуров (племя богатырей – туров, создавших Империю Хунну и многие другие имперские державы Евразии) в распространении этнонима гур//хор как среди индоевропейцев, так и гуннов, тюрков, монголов, финно-угров и др. «евразийцев».

Однако следует учесть и важную роль протохакасов  в распространении и сохранении этнонима  «народ Хор» – хорай//хонгорай (кстати, последняя форма представляет собой соединение прототохарского «Кун//хун//хюн» со  скифо-сакским «Хор//гор//гур//гар», в результате чего получилось название Венгрии – «Хунгария») как среди западных и восточных гуннов//хунну, так и среди тюрков, в том числе тюрков Ашина, к которым принадлежала и  болгарская  династия Асеней. Как известно, в генеалогических легендах и мифах   рода Ашина отчетливо фигурирует река Абакан, бассейн которой и был прародиной этой родо-племенной группы. Название династийного рода Ашина  указывает также на этногенетические связи с древне-хакасским родом тотемного Гуся Аз//аш//хаш//хас//хасха//кач//хашин//хаз и т.д., от которого, собственно говоря, и происходит общехакасский  этноним  «хакас» (самоназвание народа «тадр»), в свою очередь связанный с тем самым тотемным гусем, который стал нарицательным именем героя общеевразийского эпоса Гесер и вошел в названия многих политонимов и названий этносоциальных объединений (хазар//казак//казах//кесарь//гусар и т.д.).

Этот эпоним – этноним – теоним  тоже связан с солнцем, графическое изображение которого называлось «хас-танма» (бур.-монг. хас//хаш-тамга, а  у древних индоариев называлось «свастика». Имя болгарского хана Аспаруха тоже связана с этим корнесловом ас//хас, к которому добавлено корнеслово бар//пар//барс, означающее тигра или снежного барса (ак-барс). С этим же этнонимом-теонимом связано также  имя одного из трех легендарных волхвов, пришедших с Востока приветствовать рождение Христа – Гаспар. Имя другого волхва – Вальтасар тоже связана с этой этнокультурной зоной (по нашей реконструкции – Балты+сар=Царь с боевым молотом), как и третий волхв – Мельхиор, который можно интерпретировать как «маг и астролог, гадающий на панцире черепахи-мелхий».

Что касается  балхов, которые были протоболгарами, то они, как отметил  А. Илиев, тоже  были частью ариев [Илиев, 2013]. Балхи появились 4 тысячи лет назад и,   по индийским источникам, ими было создано государство Балхика. На древнейшем языке михи его называли Балхары. А позже стали называть Бактрия – «Благословенная земля» [Илиев, там же]. Но название «Бактрия», по нашему мнению, имеет и Саяно-Алтайские параллели,  в тюрко-монгольских и скифо-арийских языках обозначая то же самое «племя богатырей» теле-уйгурского круга (Бак//Бага//Буга//Буха+Трия//Тур). А название этнонима «Балх» несомненно связано с этнонимами булагат и булгар, а также с именем общего прародителя  башкордов и волжских татар – Бал, который, вероятно, восходит к общеевразийскому названию тотемного божества бычьей породы    англ. Bull, нем.bulle//булан (тюркск.), причем последний вариант, который лег в основу этнонима булагат, отражает самую архаичную охотничью стадию тотемизма и обозначает лося или оленя как тотемное божество сибирских саков (сака-саха-сагай; ср. русск. «сохатый»), а первый (bulle, Bull «телец») – относительно более позднюю земледельческую стадию, на которой верховным богом становится одомашненный бык (сначала Бык-Луна, а затем – Солнечный Бык).

Прародитель булагатов, зооморфный бык-производитель (бур.-монг.   Буха-Нойон-Бабай), образ которого широко известен в древних передне-азиатских и индоевропейских мифологиях, в южно-сибирских и центрально-азиатских петроглифах эпохи бронзы, через свои рога, как и «Солнечный Олень Золотые рога» скифо-ариев, был связан и с Солнцем, а также с небесным огнем, дарующим особую харизму своим земным детям. Вот почему булагаты характеризуются как «бумалы» – «спустившиеся с неба» (есть даже родовые подразделения, которые так и называются «Буумал».

На Саяно-Алтайскую Прародину «племени быков – богатырей» Бактрии указывает также само название древней столицы протоболгар – Балх, которое, как мы думаем, связано с названием традиционной хакасской и булагатской деревянной восьмистенной или шестистенной «юрты» (или четырехстенного строения-балагана) – булгааhан (уйг. балагасун), которое вошло в названия многих древнеуйгурских и гуннских городищ и даже столичных городов – Тангра-Балык (ранняя столица гуннов-хунну), у уйгуров – Орду-Балык, Беш-Балык, Кара-Балык, Балагасун (ср. тувинский Балгазын и бурятский Балаганск,  основанный как острог в центре булагатской земли; ср. также книжное парное  бур.-монг. «хото-балгад» – «города» в смысле русск. «грады и веси»). Видимо, о том же свидетельствует очень популярное среди булагатов имя Балхан, а также название Пегой и Буланой Орды (ала-була), которая стала основой тенгрианской государственности булагатов – Бома. Мы также отмечали, что в этногенезе булагатов приняли участие индоевропейские племена балтов, создавшие на территории Приангарья (Предбайкалье) знаменитый тенгрианский культовый центр – Священная гора Ёрд (нем. Erde), вокруг которого буряты и саха-якуты танцевали круговой ритуальный танец «ёхор», посвященный Богу Солнца (Хор, Айы).  О «балтском следе» в этногенезе западных бурят  свидетельствует и название рода «Балтай» в племени эхиритов, прямых потомков древних курыкан.  Кроме того, бурят-монгольское слово «балта», означающее не только боевой молот, который в древности был каменным, и бронзовую или железную  секиру, но и большой железный кузнечный молот (ср. тув. балды – «топор»), свидетельствующий о том, что тюрко-монголы очень рано освоили    кузнечное дело, одним из самых древних  железоделательных центров данного  ареала Циркум-Байкалии была территория проживания так называемых «курумчинских кузнецов»  в Приангарье, который, судя по всему, имел общеевразийское значение.

Учитывая сложный полиэтнический состав древнейших предков болгар, А. Илиев отмечает, что протоболгарское государство Балх – Бактрия «было федерацией разных народов – кушане, мунджанцы, болгары, а до того – саки, скифы, сарматы. Обязательно появлялся какой-то род, который занимал главенствующее положение. Сначала это были тохары, потом скифы, позже сарматы, после них саки» (Илиев, 2013). При этом общим «отцом» этого  конфедеративного государства А. Илиев считает арийские племена, а «матерью» –  какие-то памирские этносы, например, ишкашимцы или ваханцы.

Одним из мощнейших связующих начал этого полиэтнического сообщества, как мы считаем, было тенгрианство, еще в глубокой древности соединившееся с не менее древней «религией ариев». Точнее сказать, так называемая религия западно-евразийских ариев изначально была одним из культурно-исторических вариантов общей арийско-туранской, евразийской тенгрианской религии, которая при Чингис-Хане стала мировой религией. Это подтверждается анализом древне-болгарского слова «Тангра»: это – прежде всего «Повелитель Неба»; «Тан» – небо, «Ра» – государь, солнечный бог, повелитель. Из того же ряда известны такие слова, как «рекс», «радж», «ройял», которые имеют значение «повелитель» (Илиев, там же). В целом же «Тангра» расшифровывается как «ТанНакРа», где «нак» означает «человек», что, как мы думаем, указывает также на древне-арийское племя «нагов», упоминаемых еще в Авесте. Мы можем также добавить к вышеизложенному, что поскольку под «нагами» подразумевалось «змеиное племя», то здесь присутствует общее тенгрианское воинское божество как скифо-ариев, так  и туранцев (тюрко-монголов и финно-угров) – Огненный Небесный Змей-Дракон (иранск. Ажи-Дахака; Бур.-монг. Абарга-Моге// Ажирай-Бухе).

Чтобы проверить вышеизложенные соображения относительно арийского происхождения Саяно-Алтайских этносов, в том числе своих собственных предков (по матери я – хакас из рода Хаас, по отцу – тувинско-тоджинский  род Кол и булагатский род Онхотой), я с помощью казахстанских коллег провел исследование собственных  генов [Приложение № 2], которое показало большой процент кельтских генов, что не явилась большой неожиданностью, поскольку я уже давно связал повышенную «конопатость»  у хакасов и кельтов  с наличием у обоих этносов почти одинаковых мегалитических   сооружений. На основе генеалогических исследований  бурят-монгольской  части своей генеалогии я составил  также генеалогическую таблицу, которая начинается с с первых гуннских  правителей – Туманя и его сына Батора-Тенрикута [см. Приложение № 3].

Абаев Николай Вячеславович, доктор исторических наук, проф.,
зав. Лабораторией синергетических исследований Евразии Ин-та Внутренней Азии БГУ (г. Улан-Удэ)

—————————————————————

  1. Абаев Н.В. Ранние формы религии и этнокультурогенез тюрко-монгольких народов. – Кызыл: Издательство ТГУ, 2005.
  2. Абаев Н.В., Аюпов Н.Г. Тэнгрианская цивилизация в духовно-культурном и геополитическом пространстве Центральной Азии. – Часть 1. – Абакан: Фирма «Март», 2009.
  3. Абаева Л.Л. Этническая культура монгольских народов в контексте буддийских традиций и современной науки // Вестник Бурятского государственного университета. Вып. 6 Философия,  социология, политология, культурология.- Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2011.
  4. Аюпов Н. Г. Натурфилософия тенгрианства. – Сборник материалов IV-й Международной  научно-практической конференции «Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность» на сайте МФиТ:  tenrifund.ru.
  5. Базылхан Н. Хищные птицы в древнетюркской этносимволике (по этноархеологическим и источниковедческим  материалам). – Тюркская руника: язык, история, культура. – Мат-лы Межд. Науч. конф. – Ч.1. – Абакан; Хак. книж. изд-во, 2013.
  6. Бичелдей У.П. Тюрко-монгольское тэнгрианство как культурно-исторический вариант арийско-туранской «небесно-солнечной»  религии. – Тенгрианство и эпическое наследие народов  Евразии: истоки и современность. 4-я Межд. науч.-практич.   конф. (09-10 октября 2013г., г. Улан-Батор, Монголия.
  7. Бронзовата розета  от Плиска. Модел на астралния светоглед на древните българи. Тангра ТанНакРа. Общобългарска фондация Център за изследвания на българите.
  8. Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства. На материале обрядового фольклора бурят.-М., 1991.
  9. Дугаров Д.С. К проблеме происхождения хонгодоров // Этническая история народов Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1993.
  10. Иванов В.В. Тохары.- Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье.-М., 1992.
  11. Илиев А. Тангра и болгарь. Духовное пространство древних и средневековых болгар. – Тенгрианство и эпическое наследие народов  Евразии: истоки и современность. 4-я Межд. науч.-практич.   конф. (09-10 октября 2013г., г. Улан-Батор, Монголия.
  12. «История Тувы».- Т.1.- М., 1964.
  13. «История Тувы». – Новосибирск, 2001.
  14.  Колев П. Сборник материалов IV-й Международной  научно-практической конференции «Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность» на сайте МФиТ:  tenrifund.ru
  15.  Кляшторный С.Г. Древнетюркские племенные союзы и государства Великой Степи. //Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи Евразии. — СПб., 1994.
  16.  Котожекова А.И. Сборник материалов IV-й Международной  научно-практической конференции «Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность» на сайте МФиТ:  tenrifund.ru
  17. Нейкова Р. Г. Этнокультурные параллели между Поволжьем и Балкано-Кавказским пространством (по материалам фольклорной похоронно-поминальной обрядности) // Известия СОИГСИ. – 2011. – Вып. 6 (45).
  18. Нейкова Р.Г. «Не унижайте наших богов…»: Болгарская религиозность. Постановка проблемы. – Тенгрианство и эпическое наследие народов  Евразии: истоки и современность. 4-я Межд. науч.-практич.   конф. (09-10 октября 2013г., г. Улан-Батор, Монголия.
  19. Павлов Е.В. Семантика хоринского этногонического мифа. К этимологии этнонима «Хор». – «Угай Зам». Спецвыпуск №32, ноябрь 2011 г.
  20.   Скрынникова Т.Д. Космогонические мотивы бурятской мифологии.- Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона. – Улан-Удэ, 1997.
  21.  Скрынникова Т.Д. Типология традиционной культуры монголоязычных народов.- Мир Центральной Азии. – Т.3. Улан-Удэ, 2002.
  22. Федорова Л. В. Идеи тенгрианства и сакральность института власти. – Тенгрианство и эпическое наследие народов  Евразии: истоки и современность. 4-я Межд. науч.-практич.   конф. (09-10 октября 2013г., г. Улан-Батор, Монголия.
  23.  Яковлева   Елена. Секрет выживания тюрко-монголов в тенгрианском мировоззрении. –   Сайт МФиТ  tenrifund.ru.

 

 

Приложение №1.   «Восточно-европейский [циркумпонтийский] треугольник» Р.Г. Нейковой 

 

 

 

Приложение № 2.  Абаев Н.В. Гены  «Арийской  Праматери» Чингисхана Алан-Хо у тоджинских потомков  «царских скифов» Колоксая (перепечатано с сайта «Тувинской правды» и сайта МФиТ  tengrifund.ru)

       Обнаружив в своем Генетическом Древе, любезно предоставленном  мне  директором  Молекулярно генетической лаборатории (Алматы, Казахстан)  Сейдуалиевым Г.В., генную гаплогруппу «Rib», типичными представителями которой являются все потомки  кельтов, а также баски и башкиры, я сначала очень удивился, поскольку  ни одного выходца из Западной Европы, где в основном был распространен этот генетический набор,  среди моих предков не было, но вполне достоверно имелись сибирские скифы (саки), теле-уйгуры, урянхайцы, восточные хакасы из рода Хаас и «хребетные монголы» Чингисхана.

Однако, немного поразмыслив и проанализировав  вероятные генетические связи  своих предков, в том числе и особенно их происхождение от общей Прародительницы «Арийской Праматери» Алан-Хо («Мать-Оленуха»), само имя которой указывает на этногенетические связи со скифо-ариями, т.е. с «царскими скифами», первым легендарным царем которых был «царь-солнце» Колоксай, который и является предком родов Кол и Кулар, я пришел к выводу, что появление в моих собственных генах гаплогруппы «Rib» вполне закономерно, как и признаки «арийских» генов у самого Чингисхана, что тоже является достаточно известным фактом (светлые волосы, белая кожа, отсутствие выдающихся скул, зеленые глаза и т.д.).

Интерес  представляет в связи с кельто-сибирскими параллелями также то, что плотность распространения этой гаплогруппы примерно совпадает с районами строительства мегалитов в Западной Европе, что наводит на мысль о подозрительной связи повышенной конопатости хакасов и их древнейших мегалитов с особой густотой веснушек у потомков кельтов, а также финно-угорского населения Поволжья, Приуралья и Западной Сибири, этногенетически восходящего к древнейшим гунно-булгарским, скифо-сарматским и прототюркским племенам. Типичным представителем этого урало-алтайского субстрата являются башкиры, поэтому далеко не случайной является очень высокий процент встречаемости этих «кельтских генов» именно у них – 87% (у шотландцев, например, 90%).

Предполагаемой  гаплогруппой  самого Чингисхана считается гаплогруппа «С», подгруппа (субклад) «С3», но она носит совершенно гипотетический  характер, и её наличие у современных  «потомков» Чингисхана (тоже «предполагаемых», кстати, поскольку подавляющее большинство  его реальных биологических прямых потомков было уничтожено в процессе междоусобных войн) вовсе не исключает возможность несколько иного генного набора у других, т.е. не центрально-монгольских и китайских, тоже гипотетических, ветвей виртуальных «потомков», на основе генов которых и был вычислен пресловутый «ген Чингисхана С3».  При этом следует обратить особое внимание на генетические исследования потомков старшего сына Чингисхана Джучи и  хазарейцев, у которых довольно часто встречается наша «кельтская» (т.е. саяно-алтайская и башкирская)  гаплогруппа «Rib».

Хазарейцы как народ произошел  от элитных, гвардейских   монгольских отрядов, которые остались в Афганистане после походов на запад. Согласно Рашид ад-Дину, «Никудерийская орда» возникла не из чагатайских, а из джучидских отрядов Бату и Орды, также находившихся в армии Хулагу. В 1262 г. из-за конфликта между Берке-ханом и Хулагу джучиды  в хулагуидской армии оказались под угрозой уничтожения. Часть из них прорвалась на север к Берке,  часть ушла к мамлюкам на запад, а часть, спасаясь от преследований, ушла на восток – в Хорасан. Здесь они заняли области от Газны до Мултана и Лахора.  Имя старшего  амира джучидов было Никудер.

Основываясь на том, что именно потомки Орда-эджена именовали себя царями  Газны и Бамиана (хотя фактически не контролировали данные территории), можно предположить, что хазарейцы и их предки никудерийцы были потомками тумена Кули, сына Орда-эджена. Как известно,  в походе Хулагу на Иран участвовали  три тумена от джучидов: Тутар, сын Мингкадара, сын Бувала, сына Джучи во главе тумена от Западного крыла улуса Джучи, Балакан, сын Шибана, сына Джучи, во главе тумена от центра улуса Джучи и Кули, сын Орда-эджена, от восточного крыла улуса Джучи. В тумен Кули входили помимо войск улуса Орда-эджена, войска улусов Тука-Тимура, Шингкума, Сингкума и Удура, которые входили в Восточное крыло улуса Джучи. Иначе говоря, хазарейцы являются мини-копией населения восточного крыла улуса Джучи 13 века.

Сами хазарейцы называют себя “хазара”, от персидского “тысяча”. Говоря о современных хазарейцах, следует отметить, что хазарейцы – ираноязычные шииты монгольского происхождения, населяющие центральный Афганистан (по различным данным 8-10% от общей численности населения страны, что примерно равно от 2,8 до 3,8 миллионам хазарейцев, живущих в Афганистане). Наиболее крупные племена хазарейцев такие, как джунгури, проживают на обширной территории западных районов – Хазариджате (Центральный Афганистан), в южной части страны (Узурган), на севере (племя данкундов), северо-востоке (данвали, як-ауланги,  шейх-али) и на востоке (бехсуд). По данным Сабитова Ж.М.,  32% обследованных хазарейцев  имеет  нашу гаплогруппу  R1b1b1-M73, но с другой стороны -имеется высокий процент совпадения  с генами потомков Чингисхана (у 40% хазарейцев  – С3-М217).

Как отмечает в связи с этим Александр Каминский,  «больше всего чингизидов среди хазарейцев»,  «больших чингизидов нет нигде – в том числе и на берегах Керулена, от которого они отдалены на тысячи километров». Сабитов Ж.М.  также отмечает, что, судя по истории, хазарейский гаплотип пришел сюда из степей улуса Джучи, и при дальнейшем  исследовании гаплотипов народов-наследников Золотой Орды, мы вполне можем обнаружить родственные гаплотипы: особый интерес представляют абзелиловские башкиры, которые по данным Лобова имеют 55 % гаплогруппы R1b1b1, а также бурзянские башкиры, среди которых эта гаплогруппа имеет 19 %. Стоит учитывать тот факт, что на юге Афганистана, который граничит с Пакистаном, живет племя Узурган, которое фонетически близко к названию башкирского племени усерган, а также, что Шейх-али похоже на имя сына Усергана Шигали. На основе этих фонетических созвучий, мы можем выдвинуть гипотезу, что в составе современных хазарейцев (племена Узурган, шейх-али) носителями гаплогруппы R1b1b1 являются потомки племени Усерган (Усерган и его сын Шигали).

Таким образом, у нас есть веские основания сомневаться в 100-процентной правильности определения  «гена Чингисхана» как «С3», и есть все основания считать нашу гаплогруппу R1b1b1-M73 столь же  достойной для определения генома реальных потомков Чингисхана (точнее, «старших сородичей»), причем по линии его старшего сына Джучи  и «Арийской Праматери» Алан-Хо. Тем более, что, согласно традиционной монгольской генеалогии,  родословная «золотого рода»  Чингисхана вплоть до его прадеда  Кабул-Хана, когда произошел переход на патрилинейную систему родства,  отсчитывалась  именно от Алан-Хо, т.е. через женскую линию родства. А мужская линия родства вообще является мифической, или, точнее, фиктивной, поскольку мужские предки Чингисхана родились из «чистых чресел» Алан-Хо после смерти  законного мужа Добу-Мергена, который считается одновременно предком и монголов и урянхайцев, от ее незаконного мужа (сожителя) некоего Магалиг Баягудайя (кстати, тоже урянхайца).

Но  существует версия, что старший сын Чингисхана, Джучи, не был его родным сыном. Имя Джучи переводится как «гость». Согласно «Сокровенному сказанию монголов», Джучи на самом деле был сыном Чилгера, который похитил и держал наложницей Бортэ, любимую жену Чингисхана, держа её в плену полгода, пока её не отбил обратно Темучин (первое имя Чингисхана). В соответствии с легендой, сыновья Чингисхана неоднократно выражали сомнения относительно их родства с Джучи, но сам Чингисхан называл Джучи родным сыном. Тем не менее, из-за сомнений о происхождении Джучи, Чингисхан был вынужден назначить своим наследником своего третьего сына, Угэдэя. Ни один джучид так и не стал каганом Монгольской империи, а современная монгольская историография утверждает, что Джучи вообще никогда  не был  монгольским ханом.

При определении потомков Чингисхана необходимо учитывать, что джучиды нередко брали себе жен из ильханской династии Персии, родоначальником которой считается Хулагу-Хан. Следовательно, у многих джучидов также присутствуют и гены Чингиса по материнской линии. Поэтому в любом случае для нас, саяно-алтайских сородичей  Чингисхана, Джучи-Хан является нашим кровным ханом, вполне легитимным наследником Чингисхана и родоначальником Золотой Орды. Тем более, в нашей генеалогической традиции  любой незаконнорожденный сурас  считается не менее законным преемником и наследником  своего отца, если тот официально назвал его своим сыном. Поэтому мы вправе считать себя и наследниками Джучи и потомками Чингисхана одновременно.

 

Приложение № 3.  ТВОРЧЕСКОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ«БУЛАГАТЫ –СЕВЕРНЫЕ ЕВРАЗИЙСКИЕ ДЭЛХИЙ МОНГОЛЫ»(ГУННЫ XXI ВЕК). Гуннская родословная  ( науч. рук. проекта, доктор ист. наук, зав. лаб. Цивилизационной геополитики Ин-та Внутренней Азии БГУ Абаев Н.В., исполнители Булат Аверьянов и Марина Сталь):

Три скифо-арийских царя, потомков Таргитая, а так же сестра Лыбедь (Лебедь):

  1. Кий// Рипоксай// Кейаниды// Липоксай (Сибирские и Урало-Алтайские саки – «Скифо-арии»)—- Кият-Борджидин—–…
  2.  Арпоксай// Афрасиаб// Апр// Авар (обры)// Абарга-Могэ ——…Могол—-…Моголюй( Могэ-Лу)——…..
  3. Колоксай//Колакс —- род Кол// Хор —-Кулар —-Кул-Тегин—–…Кол-Чооду—- Кол-Шамдын—-Кол-Нюрсат— Колохан-Багши(Кол-Бугра)…
  4. Лебедь (Лыбедь)// Куу// Хун-Шубуун…

Племя богатырей// Туров ( Теле-Уйгуры)

  • Тумэн – 209 г. до н.э.

Шаньюй Модэ 209-174 г.г. до н.э. (Батор-Тэнрикут), кит. Маодунь, тюрк. Маадыр//Майдан, скифо-арийский Митра.

  • Лаошан 174-160 г.г. до н.э.
  • Гунчен 160-126 г.г. до н.э.
  • Ичисэ 126-114
  • Увэй 114-105
  • Улышу 105-102
  • Гуйлыху 102-101
  • Чадихоу 101-97
  • Хулугу 97-87
  • Хуанди 85-68
  • Хюулуй-Юанкуй 68-60
  • Юан-Гуйди 60-58
  • Хуханье 58-31
  • Фужулэй-Жоди 31-20
  • Суэсэ-Жоди 20-12
  • Гуйя-Жоди 12-8
  • Ужюли-Жоди 8 г. до н.э.-13 г.н.э.
  • Улэй-Жоди 13-18 г.г. н.э.
  • Худурши 18-46 г.г. н.э.
  • Удади 46

СЕВЕРНЫЕ ХУННУ

  • Пуну 46-48
  • Юулю ?-87
  • Ючужян 91-93
  • Фан-Хоу 94-118
  • Юувэ-Баезжи /Баргуджин/ 5 век н.э.                                             Добу-Мергэн         и супруга      Алан-Хоо
  • Кёо-Лиши – потомок Баргуджин через 200 лет                           Бодончар
  • Цюйлиши – предводитель баргутов                                              Хоилдар-Сечен                           Чингис-Хаан
  • Чилийн /Их Эрхин/ 7 век
  • Их Иркан \Улуг Эрхин/ 7 век
  • Барга 734 г.р. 8 век
  • Отец Алтан Хутуга выделился из родового улуса
  • Алтан Хулуг
  • Тусубу Дауд
  • Кунклиут
  • Мисар Улуг
  • Горлос /Хуралас/
  • Барга батор 9 век
  • Булагат 9 век
  • Булган Хара
  • Тугалак
  • Толёхон, дочь Тугалака
  • Обогон
  • Онхотой
  • Мангут
  • Махут
  • Абаев Роман
  • Абаев Вячеслав
  • Абаев Николай                      Левин Арсалан
  • Абаев Тимур
  • Абаева Арюна