Жерносенко И. А., irina.jernosenko@gmail.com

Аннотация: Концептуальным основанием данного исследования является положение о том, что тенгрианство является первичной мировоззренческой системой не только народов тюрко-монгольского этнического сообщества, но и большинства евразийских народов иных языковых групп, что подтверждается созвучием имен высшей божественной реальности у самых разных народов. На примере эпического культурного наследия алтайского, карачаево-балкарского и бурятского народов рассматриваются специфические черты тенгрианского мировоззрения, проявляющиеся через семантику небесного и солярного культов, Мировой Оси в виде Мирового Древа или Мировой Горы. Предложенная методология может быть результативна при дальнейшем изучении эпического наследия других коренных народов России и не только.

Ключевые слова: коренные народы России, алтайский эпос, «Нартиада», «Гэсериада», тенгрианство, Мировая Ось, солярный культ, небесная семантика.

Zhernosenko I.A., irina.jernosenko@gmail.com

Features of tengrianism in the epos of the indigenous peoples of Russia

Annotation. The conceptual basis of this study is the position that Tengrianism is the primary worldview system not only of the peoples of the Turkic-Mongolian ethnic community, but also of the majority of the Eurasian peoples of other language groups, which is confirmed by the consonance of the names of the highest divine reality among various peoples. On the example of the epic cultural heritage of the Altai, Karachay-Balkarian and Buryat peoples, there are considered the specific features of the Tengrian worldview, manifested through the semantics of the heavenly and solar cults, the World Axis in the form of the World Tree or the World Mountain. The proposed methodology can be effective in the further study of the epic heritage of other indigenous peoples of Russia and beyond.

Key words: indigenous peoples of Russia, Altai epos, “Nartiada”, “Geseriada”, Tengrianism, World Axis, solar cult, celestial semantics.

Россия как многонациональное и поликонфессиональное государство являет миру уникальный историко-культурный феномен, представляющий загадку для прагматичного ума западной цивилизации («Умом Россию не понять»…): как и почему даже в самые тяжкие годины, когда, казалось бы, государство погибало или стояло на краю онтологической пропасти (междоусобица  периода распада Древней Руси, монголо-татарское иго, смутное время XVII века, начальные этапы обеих Отечественных войн и др.), оно находило в себе силы возродиться, словно птица Феникс из пепла, на качественно новом уровне? Одним из гарантов такой устойчивости является этнокультурное многообразие российской нации, что подтверждается действием принципа системности: чем более разнообразны элементы системы, тем она более надежна и устойчива как к внешним, так и к внутренним вызовам. Именно это единство в многообразии, а также трудно раскачиваемый духовный стержень позволили П.Н. Савицкому наделить Россию статусом гаранта устойчивости всего евразийского континента: «Россия-Евразия есть центр Старого Света. Устраните этот центр – и все остальные его части, вся эта система материковых окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Индокитай, Китай, Япония) превращается как бы в «рассыпанную храмину» [1]. А сегодня мы можем наблюдать, что Россия становится гарантом устойчивости мира в целом, бόльшая часть населения которого не согласна подчиняться правилам однополярного мира, навязываемого коллективным Западом.

Констатируя без всякого пафоса базовый принцип российской идентичности, основанный на ее полиэтничности, заметим, что процесс становления российской нации протекал в тесном взаимодействии с коренными народами, проживавшими бок о бок с русским этносом нередко выступавших союзниками русских князей как в деле отстаивания рубежей княжества от иноземного вторжения (как правило, со стороны Запада), так и в их междоусобных распрях.

Освоение евразийского пространства осуществлялось стихийно: «…Не японцы открыли и осваивали лежащие у них под боком Курильские острова и Камчатку. Это сделал русский мужик, который пешком прошел через всю Сибирь. Он пришел из Европы, неся динамизм ее культуры»

Как объясняет Н.Н. Моисеев, данный процесс был обусловлен наличием «некой системы внутренних установок, присущих целому народу и даже группе народов, этносам» [2, С.267]. Государственная администрация приходила на земли самодийских, финно-угорских, тюркских, кавказских, монголо-маньчжурских этносов – уже пост фактум, осуществляя легитимизацию новых земель, нередко с подачи элиты самих этих народов. Так, добровольно вошли в состав Российского государства: в 1557 г. Башкирия, Адыгея, Черкессия, Кабарда; в 1609 г. – Калмыкия; в 1632 г. – Якутия; в 1756 г. – Алтай и т.п. В современной Российской Федерации представлены две категории этнических коренных народов: 1) коренные автохтонные народы, такие, как: карелы, удмурты, марийцы, чуваши, татары, башкиры, мордва, алтайцы, тувинцы, хакасы, чеченцы, аварцы, лезгины, кабардинцы, черкесы, ненцы, эвенки, якуты, буряты и другие; 2) 47 коренных малочисленных народов (насчитывающих менее 50 тыс. населения), общей численностью около 500 тысяч человек, или 0,3 % населения страны, согласно нормативным актам Правительства [3]. Также к категории коренных относится старожильческое население – этнические группы первых русских переселенцев, ассимилировавшиеся с представителями аборигенного населения неевропейских территорий России (поморы, челдоны, русскоустьинцы, колымчане, камчадалы, затундренные крестьяне, якутяне, гураны, карымы, а также разного толка староверы и этносословная группа – казаки) Более подробно данная проблема рассмотрена автором в статье «Нематериальное культурное наследие коренных народов России» [4, С.307-327].

Как было сказано выше, помимо географического единства народы России объединяют духовные скрепы. Причем поликонфессиональность России здесь играет роль не разъединяющую, а цементирующую и соединяющую. Те коренные народы, которые были включены в исторические процессы Московской Руси и Российской империи, приняли одну из мировых религий: православное христианство – якуты, чуваши, осетины и др.; ислам – татары, башкиры, аварцы, балкарцы, чеченцы и др.; буддизм – буряты, калмыки, тувинцы. Большинство малочисленных коренных народов России, а также некоторые автохтонные народы: алтайцы, мордва, марийцы, коми, удмурты, осетины (наряду с принятым христианством) – сохранили свои народные религии, основанные на тесном взаимодействии с Природой. Но, как давно уже замечено исследователями, все религии происходят из единого источника и имеют подобную систему ценностей, основанную на созидательных началах и базовых табу: «не убий, не укради, не сотвори зла ближнему». И таковым источником являются первичные формы монотеистического мировоззрения ведического типа, каковым является тенгрианство. Подробно данная проблема рассмотрена автором в работе «Тенгрианство как универсальный мировоззренческий концепт народов Евразии» [5, С.102-110].

Выдающийся теолог и религиовед отец Александр Мень описал природу возникновения первичного монотеизма как «мистическая интуиция, приводящая душу в трепет перед непостижимым и таинственным Началом». По его утверждению, это «основа всякой “естественной” религии… При этом необходимо признать, что вера в духов и богов – это лишь одна сторона миросозерцания первобытного человека; для него духи только проявления, за которыми стоит Единый Дух» (выделено нами – И.Ж.) [6, С.132]. Ведическая природа тенгрианства нами подробно была рассмотрена в более ранних работах [7, 4, 8].

Сегодня тенгрианство переживает второе рождение, после его трансформации (утраты мистического благоговения перед Высшим Единым началом и распада на политеистические культы в период становления государственности Тюркского каганата), ассимиляции его категорий и символов в мировых религиях, а также почти векового богоборчества и безверия. Но тем более показателен тот факт, что коренные народы России сохранили память о своей духовной первооснове в своем эпическом наследии, в семантике декоративно-прикладного творчества, в традициях и ритуалах. Многие исследователи пишут о том, что тенгрианство является мировоззрением народов тюрко-монгольского этнического сообщества. Однако при более пристальном рассмотрении открываются его более глубинные истоки. Помимо вышеназванных народов, почитавших Великое Синее Небо под именами: Тенгери (алтайцы), Тангара (якуты), Тегри (шорцы), Тэнгэр (калмыки), Тигир (хакасы), Тейри (балкарцы), Танкăр (чуваши), Тангыр (сибирские татары), Дээр (тувинцы) и т.д., поистине всеевразийский масштаб культа Тенгри можно проследить по его именам, сохранившимся у евразийских народов, как древних, так и современных: Дингир – месопотамское, Ченли – хуннское, Тэнгри – монгольское, Тянь – китайское, Тэндзё – японское, Тəнiр – казахское и т.п. Более того, имя Тенгри встречается и у народов не тюркской группы, что подтверждает древнейшие корни этого мировоззрения и его всеевразийский характер: «Тандор – в английском, Доннар – в германских и Тандра – в языках народов Памира. Кроме того, близкими понятиями обозначается «клятва перед Богом» – на уэльском диалекте – «тингор» и «тогарм» – по-ирландски. Кроме того, сходны с именем Тангра/Тара и имена Богов-громовержцев: кельтского Тарана/Тараниса, германо-скандинавского Тора и хеттского Тару» [9, С.500]. Интригующе звучит свидетельство старообрядца-дырника Филиппа Солодкова об общности истоков тенгрианства и православия: «… А в храм православный ни я, ни мои деды никогда не ходили. Не велено нам… У нас свой Бог! … Нашего бога зовут Тенгри, а вера наша называется тенгрианство и уходит своими корнями в глубь веков. Возникла она в конце II-начале I тысячелетия до н.э.» [10]. Дырники – одна из старообрядческих сект, адепты которой возносили молитвы открытому Небу. Они делали отверстия в красном углу избы, где православные помещают иконы, которые открывали для молитвы в ненастье.

Упоминания Тенгри встречается в наиболее архаичных пластах эпоса коренных народов России, возникших в период становления патриархально-родового строя. В этих поэмах и сказаниях описывается процесс сотворения Вселенной, ее обустройство Первочеловеком, борющегося с природными стихиями, выступающими в виде хтонических сил, чудовищ, великанов и карликов. Герой эпоса – охотник или воин, обладающий космической силой. Таким космическим героем выступает Алтын-коо в эпическом сказании «Ак-би», который сватается к дочери Тэнгере-хана Тэмене-коо, которая «как будто озаренная месяцем, хотя месяц [в этот момент – И.Ж.] не озаряет, как будто освещенная солнцем, хотя солнце [в этот момент – И.Ж.] не освещает. Не приходившая пришла и торопливо стала варить. Тэнгере-хан удивляется. Дочь Тэмене-коо ставит золотой стол» [11, С.125] и угощает гостя. Сквозь антропоморфные черты эпических персонажей отчетливо проступает небесная символика со светоносными, золотыми атрибутами (Имя героя «Алтын» – «золото», сияющие черты невесты, дочери небесного правителя, золотой стол для угощения – сакрального причастия). В эпическом сказании «Алтай Бучый» Тенере напрямую называется небесным царем: «у небесного царя (Тенере каан), у солнечного царя (Кӱн каан) есть Белый Бурхан (Ак Бурхан)» [11, С.25]. В эпической поэме «Кан-Пюдей» главный герой также сватается к дочери Тенери-каана – Темене Ёкё, совершая множество подвигов на земле, на краю земли сражаясь с медведями, в синем океане добывая Кер-Палыка [«балык» – «рыба» И.Ж.] (явный отсыл к инфернальной части Вселенной), на белой горе (выполняющей функцию Мировой Оси), на небесах, сражаясь с сивыми быками, семь лет играя с Андалмой – фантастическим существом, пожирателем всего живого, сотворенным Эрликом – богом подземного мира. Но покрытым золотым ворсом, который «солнца касался» [12, С.45-61]. Сюжеты эпических сказаний патриархально-родового периода содержат в себе черты шаманского путешествия, когда герой передвигается не только и не столько по земле, сколько перемещается по вертикали, посещая разные ярусы Вселенной. При этом обязательно присутствует описание Мировой Оси в виде Белой Горы (на Алтае ее географический субстрат – гора Белуха, ее Алтайские названия – Ак Сӱмёр [Белая Сумеру – И.Ж.], Ӱч Сӱмёр [С тремя вершинами Сумеру – И.Ж.]) или Мирового Древа – Бай Терека («Золотого Тополя») (эпические поэмы «Маадай Кара», «Кан-Таджи, сын Ак-Бӧка», «Алтай-Бучый» и др.).

Бóльшая часть нартского эпоса также относится к первому типу и по мифологической основе, и по типологии героев, действующих в условиях устроения родоплеменных отношений по кастовому принципу. Показателен вариант карачаево-балкарской эпопеи, где воинственный богатырский народ ведет свое происхождение от первочеловека, кузнеца, рудознатца и культурного героя Золотого Дебета (культ кузнеца является одним из древнейших у евразийских народов). И этот народ создан богом Великим Тейри с культуртрегерской целью: освобождение земли от великанов и драконов и утверждение на земле закона и порядка. В карачаево-балкарской версии «Нартиады» присутствуют следы деградации тенгрианского мировоззрения – имя «Тейри» становится обозначением бога вообще – Тейри Земли, Тейри Леса, Тейри Солнца, Тейри Неба.

Однако сохранился и архаический пласт первичного монотеистического мировоззрения кавказских народов, ведавших о Высшем Едином, в благопожеланиях и славословиях Тейри:

«Пусть Тейри смилуется.
Пусть Тейри поможет!
Тейри! Добрый Тейри!
Ты – рожденный лучом солнца,
Ты, владеющий землями и водами,
Твои белые ягнята – вон они, вон они!
Тейри! Благой Тейри!
Ты – в скале, ты – в реке! ...»
«Начинаю во имя единого Тейри:
Белой овцы голова, черной овцы голова,
Стерегущая звезды высь небес, -
А Тейри превыше всего! ...» [13, С.452-453].

Свидетельство того, что Тейри – Творец мироздания звучит в мифе о водном светопреставлении, изложенном в жанре завещания-эпитафии, подобно средневековым тюркским памятникам орхонской рунической литературы, где неизвестный автор повествует о грядущем Апокалипсисе – Потопе:

«Не вечны будут морозы,
Вернется тепло, не остановится рост травы.
Великий Тейри создаст нового человека,
Даст ему новый язык (речь),
Животным укажет места их обитания…
Тейри – зиждитель мира,
Бесплодную землю он превращает в цветущее место.
От Тейри придут два посланника:
Один – любовь, другой – справедливость.
Первая Его (Тейри) заповедь будет о любви,
Вторая будет посвящена человечности.
(Людям) понравится новосозданный мир,
Утихнут прежние тревоги…» [13, С.446].

Так же, как и в алтайском эпосе в поэмах о нартах присутствует образ Мировой оси – Алтын Терек («Золотое Дерево» здесь уже «терек» – обобщенное название дерева, а не конкретно тополя, как на Алтае), или Алтын Тал («Золотая Ива»), или «Темир Терек» «Железное дерево». Это Древо корнями уходит в мировой океан или прорастают сквозь склоны Эльбруса (Минги Тау – «Вечная гора») [5, с. 21]. А Вершина этой Оси – Полярная звезда, которую карачаи и балкарцы именуют Темир-Къазакъ – «Железный Кол» (у алтайцев – «Алтын Казык» – «Золотая коновязь»).

Культ Тенгри в нартском эпосе проявляется и через солярную символику. Собственно, солнце называют общетюркским именем «кун», но и «тёнгерек» – «круглое, катящееся». Отсюда и почитание аланами свастики, и обозначение Тейри знаком «крест в круге» или «тенгрианский крест». Выдающийся балкарский исследователь нартского эпоса М.Ч. Джуртeбаев ведет от еще одного наименования солнца «сар» – «шар, голова» такие понятия, как «сарыш» – «дума, раздумье», «сарых» – «чалма», а также «кайсар, кесарь, кайзер, царь», т.к. в переводе с карачаево-балкарского «къай сар» – «живое солнце» [14, С.22], что свидетельствует об уподоблении правителя небесному светилу, характерное, практически, для всех древних народов, не только Евразии.                           

Эпос «Гэсэриада» (ульгэр), подобно нартскому – полиэтничен. Он распространен у бурят, монголов, тувинцев, калмыков, алтайцев, эвенков, а также у многих народов Центральной и Южной Азии. В его национальных вариантах встречаются упоминания местной топонимики и конкретных ландшафтов, связь с историческим событиями тюрко-монгольского средневековья, а также элементы шаманской космологии. В разных традициях главный герой эпоса приобретает то черты божественного существа: сына Неба или бога войны, то культурного героя, либо реального исторического персонажа. Исследователи, как правило, относят его к феноменам тюрко-монгольской героической эпики второго типа (возникшего в период становления средневековой государственности военных демократий тюрко-монгольских этносов). Однако, одна из версий бурятского варианта «Гэсэриады» (эхирит-булагатской), как отмечает Б.С. Дугаров, «почти целиком состоит из бурятских фольклорных сюжетов, мотивов и образов, причем стадиально ранних, восходящих к эпохе зарождения эпоса (устная традиция тенгрианской эпохи первого тысячелетия)» [15], в отличие от унгинской – близкой общемонгольской традиции. Следует отметить, что имя Тэнгри в бурятской «Гэсериаде» не встречается, т.к. на довольно раннем этапе (в середине I тыс. до н.э.) у бурят и монголов произошло замещение имени высшего небесного божества на Хормуста-тенгри или Хан-Хурмас в результате заимствования зороастрийского культа Ормузда в период миграции скифоидных племен на обширных евразийских пространствах. И, как уже, указывалось выше, в результате деградации культа Тенгри, в бурятском пантеоне осталось лишь наименование божеств более низкого ранга – тенгрии. Так, в бурятской «Гэсериаде», как и в самом мифологическом пантеоне Хормуста – верховное божество, владыка неба и Мировой Оси – горы Сумеру, глава 55 западных тенгриев и небесный отец Гэсэра.

«Хан‑Хурмас,
Многознающие бурханы,
Чьи владенья – небесные страны,
Собрались поднебесные боги, –
Были солнца над ними чертоги,
А под ними был звездный свет.
Стали мудрый держать совет» [16].

Ограниченные размеры статьи не позволяют дать развернутую панораму свидетельств наличия истоков тенгрианства в эпосе коренных народов России. Вероятно, данная проблематика может стать основой не одного фундаментального исследования. В данной статье лишь обозначены некоторые направления исследовательского поиска, и они сулят немало удивительных открытий.

Литература

1. Савицкий П. Н. Географические и геополитические основы евразийства. – Эл. ресурс – URL: http://gumilevica.kulichki.net/SPN/spn05.htm
2. Моисеев Н. Н. Расставание с простотой. – М.: Аграф, 1998. – 480 с.
3. Постановление Правительства РФ от 24 марта 2000 г. N 255 «О Едином перечне коренных малочисленных народов Российской Федерации» (с изменениями и дополнениями от 30 сентября 2000 г., 13 октября 2008 г., 18 мая, 17 июня, 2 сентября 2010 г., 26 декабря 2011 г., 25 августа 2015 г.). – Эл. ресурс – URL: https://base.garant.ru/181870/
4. Жерносенко И. А. Нематериальное культурное наследие коренных народов России // Энциклопедия нематериального культурного наследия России. Посвящается Году культурного наследия народов России. – М.: Институт Наследия, 2022 г. – С.307 – 327.
5. Жерносенко И. А. Тенгрианство как универсальный мировоззренческий концепт народов Евразии. //     История и культура народов юго-западной Сибири и сопредельных регионов (Казахстан, Монголия, Китай): материалы Международной научной конференции 20-23 апреля 2014 года / Отв. ред. Ф. И. Куликов. – Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2014. – С.102-110.
6. Мень А. В. История религии: В поисках Пути, Истины и Жизни. В 7 т. / Т.1: Истоки религии. – М.: СП «Слово», 1989. – 287 с.; Т.2: Магизм и Единобожие: Религиозный путь человечества до эпохи великих Учителей. – М.: СП «Слово», 1991. – 462 с.
7. Жерносенко И. А. Метафизика Алтая: от сакрального ландшафта к ноосферной цивилизации (Монография). – Барнаул: Изд-во Алт. гос. ин-та культуры, 2019. – 321 с.
8. Жерносенко И. А. Этнокультурный код Алтая // Этническая культура. – 2020. – № 2 (3). – С.6-9.
9. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х т. /Гл. Редактор С. А. Токарев. – М.: Сов. Энциклопедия, 1992. – Т.2. К-Я. – 719 с.
10. Денисов И. Дырник с улицы Гончарова / Симбирский курьер, № 46-47, 2001, 31 марта. – Эл. ресурс. – URL: http://sim-k.ru/archive/archives/2001/mar/46-47/22.htm
11. Никифоров Н. Я. Аносский сборник. – Горно-Алтайск: Ак Чечек, 1995 – 264 с.
12. Алтайские богатыри (Алтай баатырлар). Том 1 серии «Памятники эпического наследия Алтая». – Горно-Алтайск, 2018. – 688 с.
13. Карачаево-Балкарские мифы / сост. М. Ч. Джуртубаев; Перевод с балк. Х.Ч. Джуртубаева. – Нальчик: Эль-Фа, 2007 – 484 с.
14. Джуртубаев М. Ч. Ёзден Адет: Этический кодекс карачаево-балкарского (аланского) народа. – Нальчик: ГП КБР РПК, 2009. – 640 с.
15. Гэсэриада»: тысячелетье на коне: Интервью с ведущим научным сотрудником отдела фольклористики и литературоведения Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (Улан-Удэ) Б. С. Дугаровым // Наука в Сибири.
16. Гэсэр: Бурятский героический эпос / пер. с бурят. С. Липкина; сводный текст Н. Балдано; предисл. А. Уланова; ил. А. Сахаровской. – М.: Художественная лит., 1973. – 394 с.

_________________________________________________

Доклад Жерносенко И.А. на IX Международной научно-практической конференции
«Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность»
(18 – 19 августа 2023г., г. Улан-Батор, Монголия)